"Григорий Филановский. Дерево на улице" - читать интересную книгу автора

ненароком. Возьмут задаром - мне только такой обиды ко всему недостает...
- Ты не имеешь права так делать - жечь! Понял?
- Почему это? Камень, считай, теперь - мой, а дерево - ничье.
- И камень не твой, и дерево - мое, понял? Не дам тебе их, понял? - Она
сжала кулачки и с яростью смотрела на Мита. Он отвернулся, пошел, но она
выросла перед ним:
- Я не отпущу тебя, понял?!
Он ускорил шаг, но она не отставала. Он схватил ее за руки:
- Чего ты от меня хочешь, малая?
Она не вырывалась, но твердила:
- Бей, калечь и меня. Тебе, наверное, ничего не стоит...
Он отпустил Лиду, неторопливо зашагал по улице, она рядом.
Лида смутно чувствовала, что он так или иначе пройдет мимо того дерева,
мимо камня, "звездного" камня, и старалась запомнить маршрут, и не могла
не запомнить в эту ночь. И он понимал, что не следует шагать туда, но
какой-то бес толкал его пройти опять неподалеку от дерева и постараться не
выдать себя...
Становилось сумрачнее и прохладнее; словно урывками налетал откуда-то
холодный ветер. Огни сделали ночной город волшебно-цветным. Улицы
отчетливы, но, кажется, немудрено заблудиться во времени, выйти невзначай
в послезавтра или в детский час. Расходятся люди в сон, тают парочки,
сникают желтые окна, и только машины никак не могут угомониться, по
инерции мчатся, тоже - в сон.
Тише, тише. Каждый выкрик стреляет; что-то выбалтывает фонтан;
пересвистываются поезда. Еще тише. Поневоле заглушаешь шаги. Можно совсем
остановиться, и город все равно будет идти навстречу. Ненужно раскинулись
витрины. Горбунья колдует в аптеке. Доживают ночь вчерашние газеты. Из
окна в окно продета музыка - кому она?..
У какого-то дома Лидия круто остановилась, стала вслух читать
начертанное на мемориальной доске. Мит проворчал:
- Что с того? Никто спасиба не сказал...
Свернул на новые кварталы, нарочито - подальше от дерева. На чуть
влажном асфальте томятся опавшие лепестки, и явственно слышен цветочный
запах. Тьма загустела в недостроенных коробках домов. На пустырях лаяли
псы. У подъездов пустые скорлупки детских колясок. В редких окошках
неяркий свет - зеленый, багряный. Повернули обратно. Другим маршрутом.
- Здесь не пройдем, слышишь, Мит, запретная зона.
Молча свернул. Постовые внешне безразлично провожают глазами.
Запутанные улочки старого города. Лида сделала несколько шагов в какие-то
ворота:
- Идем. Ты что, боишься?
Мит нехотя последовал за ней:
- Живешь тут?
- Не я, тетя. Сейчас бы постучаться: "Тетя, пусти, я проголодалась,
"замерзла и - не одна".
- Ну и что?
- Ничего. Тетя всегда считала меня не совсем нормальной.
Повела проходными дворами к обрыву, с которого видны смутные крыши, а
под ними еще и фонари - лестницей, и полоска речки. Снова бульвар, шелест
листьев, разлет редких машин. Загляделась девушка в афиши, ой! - он исчез!