"Аркадий Фидлер. Тайна Рио де Оро" - читать интересную книгу автора

дебри, полная быстрин и водопадов, такая же малоизведанная как и окружающие
ее леса, несет свои воды река Иваи.
Вскоре после первой мировой войны известный польский орнитолог
Хростовский, автор интересной книги "Парана", вместе с д-ром Ячевским и
Борецким совершил на лодке вниз по Иваи смелую экспедицию. На обратном пути
Хростовский умер (его скосила малярия), Ячевскому удалось спасти ценные
коллекции и доставить их в Польшу. Борецкий поселился в Кандидо де Абреу и
живет там до сих пор. Коллекции Хростовского находятся в Государственном
зоологическом музее в Варшаве, а д-р Ячевский в качестве профессора
Варшавского университета приумножает сегодня славу польской науки.
Когда мы прибыли к Франсиско Гонзалесу, нас ослепило великолепное
зрелище. Заходящее солнце освещало горы на противоположном, южном, берегу
реки. Это невысокие горы, скорее холмы, но очень изрезанные и крутые; они
находятся уже на индейской территории; их покрывает густой дремучий лес.
Когда солнце спускается к горизонту, вершины гор вспыхивают таким
интенсивным фиолетовым светом, что он просто ошеломляет. Пылающие горы и
леса как бы несут нам дружественный привет.
Картина полна чарующей красоты. Наблюдая ее, легко можно забыть, что в
глубине леса два года назад произошло мрачное и загадочное происшествие, а
пять лет назад разыгралась великая трагедия индейского племени.
Томаш Пазио подходит ко мне, обводит взглядом раскинувшуюся перед нами
широкую панораму индейской территории. Он в хорошем настроении и спрашивает
меня:
- Знаете ли вы, где Марекуинья впадает в Иваи?
Вопрос явно риторический, так как я, конечно, не знаю этого. Впрочем
Пазио сам выручает меня своим ответом. Он протягивает руку на запад, в
сторону солнца, и улыбаясь говорит:
- Вон там, в той стороне. На ширину одной ладони вправо от солнца.
Каких-нибудь 5 километров отсюда.
- Это уже недалеко, - с удовлетворением отвечаю я.
Пазио две недели назад встретил Моноиса, капитона*, или вождя индейцев,
на Марекуинье и сторговался с ним. Узнав о моих замыслах, Моноис не только
охотно пригласил нас к себе, но и сам пожелал принять участие в нашей
экспедиции, разумеется, за соответствующее вознаграждение и на условиях
щедрого раздела дичи, добытой на его территории. Кроме того, Пазио
договорился, что в назначенный день Моноис и еще двое индейцев прибудут на
лодках к ранчо Франсиско Гонзалеса и отвезут нас и наше имущество в свой
лагерь. Помимо индейцев, я взял в сотрудники еще четырех самых способных
местных охотников бразильцев, имеющих хороших собак для охоты на крупного
зверя. Таким образом мы и обосновались на ранчо Гонзалеса. Завтра должны
явиться бразильцы, а через четыре дня - индейцы.
______________
* По-португальски "капирао". Так во многих местах Бразилии именуют
начальников индейских лагерей, состоящих обычно из 5-30 семей. В разговорной
речи "капирао" означает "вождь". Капитон всегда индеец в отличие от
"директора индейцев", который преимущественно бывает белым правительственным
чиновником. - Прим. автора.

- А где, собственно, находится лагерь индейцев на Марекуинье? -
спрашиваю Пазио.