"Конрад Фиалковский. Я - миликилос" - читать интересную книгу автора

- Замечательно вы нас... обработали. Правда, теперь я умещусь в любом
из этих прелестных детских гелиоптеров, зато все мои платья будут мне
велики! Вам хотя бы известно, что именно произошло? - Она бросила на меня
проницательный взгляд.
И тут я понял, что не гожусь для отдела жалоб и предложений. У меня в
голове не было ни единой мысли. Я не мог ничего придумать. "Только и
умеешь, что проигрывать автомату", - сердито подумал я.
- Значит, вам ничего не известно! Советую хорошенько обдумать план
действий, пока они не явились сюда.
- Кто "они"?
- Волноэкскурсия с Титана, которую переслали после нас. Они собрались
внизу и обсуждают, что делать дальше. Рано или поздно они придут к вам.
- Ну, что-нибудь я им да скажу, - сказал я легкомысленно.
- Советую придумать что-нибудь пооригинальнее. Среди них есть
археологи, у некоторых при себе автобиты... - усмехнулась она.
Я побледнел, и она заботливо спросила:
- Вам нехорошо?
- Нет... нет...
Бим Мом неожиданно оживился.
- Представляю себе, что тут произойдет через минуту, - расхохотался он.
Через минуту в кабинет ворвались волноэкскурсанты. Они толкались в
дверях, пытаясь перекричать друг друга. Некоторые грозили мне сжатыми
кулачками. И только тогда я понял свою истинную роль в "Космолете". Я был
тем, кого в древности называли жертвой, которую резали во славу богов во
время больших торжеств. "Космолет", придерживаясь принципа: "Наш клиент -
наш бог", тоже, видимо, должен был иногда приносить жертвы.
Вначале я пытался что-то им объяснить, но вскоре понял, что они все
равно меня не слушают. Кричали те, которые уже были в кабинете. Те, кто
еще оставался за дверью, тоже кричали. Шум стоял невыносимый. Если б но
искаженные яростью лица, их можно было бы принять за шумную ватагу
ребятишек, выходящих из детского сада.
Я подумал, что у меня, наверное, вид провинившегося школьника, и чуть
не рассмеялся. Однако мое положение отнюдь не было веселым. Человечков в
кабинете набивалось все больше и больше.
Кабинет не был резиновым, так что попасть внутрь удалось не всем. Стало
так душно, что у меня по лбу заструился пот. Я дышал с трудом, хотя толпа
едва доходила мне до груди. Им, должно быть, приходилось еще хуже, но,
несмотря на это, верещание не прекращалось. В смешанном хоре голосов я все
чаще различал крик:
- Окно! Окно!
Наконец кто-то рядом со мной крикнул:
- Откройте окно!
Я подумал, что им душно, но вдруг почувствовал, что они настойчиво
подталкивают меня к окну. Четырнадцатый этаж! Перед глазами у меня встали
ряды окон нижних этажей и в глубине, внизу, - серая площадь гелиодрома с
разбросанными на ней многоцветными пятнами гелиоптеров.
- Но послушайте! - Я старался перекричать их. - Ведь это не моя вина.
Во всем виноваты программисты передатчика на Титане! Они вас укоротили. Я
тут ни при чем...
Меня никто не слушал. Окно распахнулось. Подоконник все приближался и