"Джейн Фэвэр. Коршун и горлица " - читать интересную книгу автора

сознавала, что он обращал на нее больше внимания, чем на других
представительниц ее племени.
Последнее она относила на счет того, что ее мать недавно овдовела. По
традиции вожак племени уделял больше внимания вдовам и их детям. Терпимость
же его она объясняла своим взрослением, что, однако, противоречило ее
наблюдениям, которые показывали, что ничто - ни зрелость, ни замужество, ни
даже материнство не защищают женщину от мужского кулака, замахивающегося на
нее в приступе гнева.
Теперь же Тарик молча обдумывал ее ответ. Он должен был разозлить его,
но не разозлил, а только еще больше насторожил. Сарита, с трепетом
ожидавшая его ответа, осознала, что за ними наблюдает весь лагерь. Не то
чтобы около них находилось много людей - нет, но возникало такое чувство,
что все ожидают, что произойдет что-то необыкновенное. Как будто все вокруг
знали что-то, чего не знала она. Удивительно, но Тарик только коснулся ее
губы невероятно мягким кончиком пальца.
- Откуда это у тебя? - Сарита задрожала, но ответила так же дерзко:
- Споткнулась о камень и прикусила во время падения.
Тарик нахмурился, а потом резко сказал:
- Иди к матери, она ищет тебя, хочет что-то сказать.
Он повернулся на каблуках и отошел от нее.
Лагерь как будто вздохнул с облегчением.
Сарита постаралась стряхнуть с себя нехорошее предчувствие.
Она посмотрела на Сандро - тот стоял к ней спиной, и она поняла, что
он умышленно встал так, чтобы не выдать своих чувств взглядом. Она пошла к
повозке, внутренне готовясь к битве. Тарик дал ей понять, что мать
рассердилась на ее исчезновение. Обычно тихая, в гневе Лючия была страшна.
Повозка была небольшой, но ее обладатели считали, что им повезло
гораздо больше, чем тем людям, в распоряжении которых была одна только
палатка. В повозке можно было спать не на земле, а на дереве. Деревянные
стены сравнительно неплохо защищали от жары, а крыша из мешковины не
пропускала капли дождя. Там было место для жаровни на случай холодных
зимних ночей, и полки с крючьями для того, чтобы можно было разместить свой
скудный гардероб. Отец Сариты, Эстабан, гордился тем, что семья его
размещается в таких удобных апартаментах не меньше, чем своим искусством
плотника. Он считал себя выше тех, кто зарабатывал себе на жизнь случайным
ремеслом или публичными выступлениями - акробатов и им подобных. Где бы они
не останавливались, он всегда мог установить свою будку неподалеку от
ближайшего рынка и получить деньги неважно от кого - что от бедных, что от
богатых.
При его жизни внутреннее пространство повозки перегораживалось
занавеской, отделяя Сариту от родителей. Конечно, при этом достигалась
только внешняя уединенность, так что Сарита, как и все ее сверстники, рано
познала истинные отношения между мужчиной и женщиной. С тех пор как Эстабан
умер, они с матерью спали рядом и обычно не ссорились.
Однако, забираясь в повозку в этот день, Сарита заметно нервничала.
- Мама? Тарик сказал, что ты искала меня.
- Ах, наконец-то пришла! Где ты была? - Лючия определенно была
взволнована, но Сарите она вовсе не показалась сердитой, возбужденной - да.
- Я везде тебя искала. Почему ты не отдыхала?
- Живот болел, - сымпровизировала на ходу Сарита, - наверно, что-то