"Поль Феваль. Роковое наследство ("Черные Мантии" #6) " - читать интересную книгу автора

никогда не отбрасывают никаких фактов - даже если те кажутся совершенно
неправдоподобными с точки зрения общественной морали и мнения обывателей.
И ученые совершенно правы.
Бездумно поклоняясь правдоподобию, судьи ослепили юстицию на оба глаза.
Винсент сразу же четко сказал себе:
- Возможно, я буду убит.
Он не избавился от этой мысли и позже, несмотря на то, что все
полученные им сведения говорили в пользу полковника Боццо и его окружения.
Да что там "в пользу": общество буквально пело почтенному старцу
дифирамбы. Не имея контраргументов, Винсент тем не менее остро ощущал
угрозу, нависшую над его головой.
Был ли он признателен полковнику за свое теперешнее благополучие? И да,
и нет. Они заключили договор. Винсент трудился, полковник платил. Высокий
гонорар лишь свидетельствовал о важности порученной Винсенту работы.
Речь шла, однако, не просто о личном благополучии Карпантье. Каждые три
недели он получал восторженные письма от Ренье. Юноша был счастлив, он
мужал, он погружался в тайны искусства; окрыленный, он благословлял Бога и
людей.
А Ирен? Ирен проливала слезы радости, читая письма Ренье.
Ее душа открылась свету наук. Она училась с невиданным рвением, и в
монастыре уже говорили о ее "незаурядных" способностях.
И за это Винсент не мог не быть благодарным полковнику. В детях
заключалась вся жизнь Карпантье.
Он испытывал глубокую привязанность к Франческе Корона, потому что она
любила его детей.
Суммируя все "за" и "против", все свои страхи и надежды, Винсент
говорил себе: "Детям не грозит никакой опасности; я согласился расстаться с
ними, чтобы держать их в стороне от этого темного дела. Я поступил
правильно, даже если мои опасения - лишь плод больного воображения. Я заложу
фундамент будущего счастья Ирен и Ренье, и все прочее не имеет никакого
значения".
Январской ночью 1835 года полковник Боццо и Карпантье в последний раз
встретились в белоснежной комнате, где, завешанная простынями, вовсю
полыхала печь.
Работа была окончена.
Полковник велел внести свое кресло в тайник и поставить лампу на
опоясывающий каморку выступ, которому предстояло заменить в этом будуаре
стол и консоль. Старик с удовлетворением оглядел свой каземат с розовыми
полированными стенками и поздравил Винсента.
- Дивное местечко, - прошептал полковник. - Так и хочется самому
спрятаться здесь от всего мира.
А потом прибавил, буравя Карпантье мигающими глазками, сверкавшими
из-под полуопущенных век:
- Дорогуша, я тебя обожаю! Ты пал так низко, что самому тебе нипочем бы
не выкарабкаться. Однако стоит мне щелкнуть пальцами, и ты поднимешься на
несколько ступеней выше... Ты станешь моим ближайшим другом, уважаемым
человеком, влиятельной персоной.
- Вы уже заплатили мне сполна, - улыбнувшись, проговорил Карпантье.
- Ты действительно так считаешь? - спросил полковник, еще ниже опустив
веки. - Не верю ни единому слову.