"Лион Фейхтвангер. Братья Лаутензак" - читать интересную книгу автора

К брату Гансу Оскар был привязан, господин же Пранер его терпеть не
мог. В Оскаре есть, по крайней мере, какое-то обаяние, что касается Ганса
Лаутензака, так это просто хам, мерзавец, настоящий преступник. Если до сих
пор его уличить ни в чем не могли, настолько он дьявольски хитер, то теперь
он все-таки попался. В Берлине был убит некий Франц Видтке, и совершенно
точно установлено, что убийца - Гансйорг Лаутензак. Ганс пытался оправдаться
тем, что это дело политическое, покойный-де напал на него по причинам
политического характера и Гансу пришлось застрелить его, обороняясь.
Говорилось это потому, что Ганс примкнул к одной сильной политической
партии, к национал-социалистам, или, попросту говоря, к нацистам. Они-то и
старались вызволить его из этой грязной истории, но как будто ничего не
получалось, - на этот раз он, видно, крепко влип. Обвинение настаивало на
том, что убийство совершено из-за дамы сомнительной репутации, некоей
Карфункель-Лисси, и что этот Видтке стал Гансу Лаутензаку поперек дороги. Во
всяком случае, сейчас Ганс находится в берлинской следственной тюрьме, он
запутан в эту скандальную историю, вопрос идет о жизни и смерти, и Алоиз
Пранер имеет все основания предполагать, что, осведомившись о Гансе, больно
кольнет Оскара.
Он угадал - выражение надменного самодовольства исчезло с вызывающего
лица Оскара.
- Я уже недели две ничего не знаю о Гансе, - уклончиво отозвался
Оскар, - но его последнее письмо было очень бодрым.
Однако Алоиз не намеревался так скоро оставить эту неприятную тему.
- Не хотел бы я сейчас оказаться в шкуре Ганса, - заметил он с
притворным участием и не спеша окунул последний рогалик в кофе; этот тощий
человек мог есть без конца, хотя пища не шла ему впрок.
Мрачно слушал Оскар речи своего друга. Всего разумнее на них не
отвечать. В конце концов Алоиз перестанет говорить об этом. Скоро он вновь
начнет приставать к Оскару со своим вечным нытьем - пусть-де вернется в
Варьете, и тогда Оскару представится случай отплатить ему за все низости в
отношении Ганса.
- Я знаю, Оскар, - и в самом деле начал через минуту Алоиз, задумчиво
наклонив вперед длинную, лысую, какую-то до смешного скорбную голову, тебе
все это претит, но я должен еще раз поговорить с тобой...
И он опять затянул старую песню. Чего ради Оскару жить в такой
бедности? Почему не вернуться в Варьете? Почему не подготовить какой-нибудь
сногсшибательный номер вместе с ним, Алоизом? Оскар блаженствует, вкушая
сладость этих вопросов. С удовлетворением слышит он из уст друга, что его
упорный отказ изменить свою жизнь - это жертва, приносимая им ради того,
чтобы сохранить в чистоте свой необычный дар. Он дал другу выложить все до
конца и лишь тогда с ледяной и насмешливой вежливостью отверг его
предложение. Сослался на свою миссию, на то, что, выступая в роли фокусника,
может загубить этот дар. Разглагольствовал о тайнах творчества.
Алоиз посмеивался, сначала тихонько, про себя, потом все громче, пока
не открылись все белые и золотые зубы его большого тонкогубого рта.
И на эту усмешку Оскар высокомерно ответил, что отлично понимает,
почему Алоизу так важно подготовить какой-нибудь номер вместе с ним. Ведь их
совместное выступление придало бы деятельности Алоиза более возвышенный
характер; без него, Оскара, он обречен до конца своих дней оставаться чем-то
вроде клоуна более высокого ранга.