"Лион Фейхтвангер. Вольштейн (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Я изложил ему суть дела. Господин Вольштейн покачал своей тяжелой,
массивной, хитрой, многодумной головой...
- Благодарю вас сердечно, - сказал он, - но я не могу уехать. - Нет, не
трудности и опасности, ждавшие нас, испугали этого уже немолодого и
неповоротливого человека. - Вы понимаете, багажные квитанции...
Нет, я не понимал, я не мог понять, как такой человек может настолько
любить собственность, чтобы рисковать жизнью, лишь бы спасти свое достояние.
Я принялся втолковывать господину Вольштейну, что вряд ли ему представится
вторая возможность бежать, что, если он останется, его ждет гибель. Он
ответил:
- Дело не в Матиссе, и не в Тьеполо, и не в Пикассо. Дело в картинах
Михаила К.
- Да ведь вы даже не знаете, жив ли он, - сказал я.
- А если он погиб, - упрямо возразил господин Вольштейн, - значит, тем
более важно спасти его произведения. Вашим друзьям, - продолжал он, -
удалось получить четыре моих чемодана. Окажись в них хоть одна картина
Михаила К., я, может быть, из трусости дал бы себя уговорить. А так я должен
остаться.
- Но не можете ли вы передать квитанции моим друзьям? - предложил я. -
У них больше возможностей, чем у вас.
- Ваши друзья, - ответил он, - несомненно, сделают все для спасения
жизни человека. Но кто захочет понять, что спасти жизнь картины, может быть,
еще важнее.
После путешествия, полного самых неожиданных приключений, я приехал в
Лиссабон. Здесь мне пришлось на несколько дней задержаться. В последний день
я зашел в американское посольство, и там меня ждала весть от господина
Вольштейна. Он обиняками давал мне понять, что ему удалось спасти одну из
картин Михаила К. Сам господин Вольштейн все еще находился в лагере
Ле-Милль.
Я благополучно добрался до Америки и принялся донимать друзей просьбами
помочь господину Вольштейну. Обращался я и в Красный Крест, и в самые разные
комитеты. До нас доходили слухи то об одном, то о другом заключенном или
беженце, которые были выданы фашистам, и количество этих жертв непрерывно
росло. Получать достоверные сведения из французских концентрационных лагерей
становилось все труднее, и несколько месяцев я ничего не слышал о господине
Вольштейне. Я потерял всякую надежду.
В октябре прошлого года, в Сан-Франциско, мистер Дональд В.-Б., большой
любитель искусства, показал мне свою коллекцию. Внимание мое привлекла одна
картина, простая и сильная. Этот цвет, этот рисунок - я ведь знал их. Но кто
же автор картины? Как оказалось, ее написал некий Герберт Фрей.
Я поднял глаза, стараясь припомнить. Герберт Фрей? Уж не тот ли это
художник, которого я видел у господина Вольштейна?.. Да, подтвердил мистер
Б., Герберта Фрея открыл немец, торговец картинами, некий господин
Вольштейн. Господин Вольштейн уже трижды чрезвычайно горячо рекомендовал
мистеру Б. молодых художников, и из них действительно вышел толк.
Я рассказал Б. о судьбе господина Вольштейна. Мистер Б. был богат и
чрезвычайно влиятелен.
- Да ведь это же просто скандал, - сказал он, - если мы не вытащим
господина Вольштейна из проклятого дерьма. Я лично займусь этим делом.
Незадолго до того, как Америка вступила в войну, я получил подробное