"Лион Фейхтвангер. Феррарский карнавал (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

нагнувшись, он только что поднес к губам розовый бутон, брошенный ему белой
женской рукой, - прошу прощения за то, что я дерзаю возразить вашему
высокопреосвященству. Подлинная страсть даже невежду учит мыслить и
чувствовать по-иному; но говорить по-иному она учит лишь нас, тех, кто
насквозь пропитан духом гуманизма. Страсть плебея может самим наличием своим
оказать художественное воздействие на других; однако выражение ее, способы,
какими он пытается ее выразить, зачастую смешны и всегда некрасивы.
Но кардинал доказывал противное и собирался было привести новые доводы,
как вдруг у портала, ведущего сюда, в пиршественный покой, поднялся громкий
шум.
Уродливая, грязная, сморщенная старуха пыталась там проникнуть через
порог. Герцогские швейцарцы алебардщики не пускали ее, а она, поводя
безумными глазами и издавая бессвязные вопли, рвалась в зал. Эту сцену
наблюдали кавалеры из свиты герцога; приняв ее за маскарадную шутку, они
вмешались в спор и впустили старуху.
Она остановилась посреди зала в кольце смеющихся масок, в круговороте
буйного карнавала, который проносился по дворцу, точно огненный жеребец,
что, избавясь от наездника, мчится на простор. Хилая, дряхлая, уродливая, в
убогих пестрых лохмотьях, остановилась она посреди зала, ослепленная светом,
сиявшим вокруг нее, оглушенная шумом, не умолкавшим вокруг нее, и
растерянно, беспомощно озиралась по сторонам алчущими глазами, в которых
ярким пламенем полыхала ненависть.
Кардинал зорким взглядом сразу же узнал старуху. Узнал в ней мать
соблазненной им и бросившейся в По Лауры Патанеи. Его приятели тоже узнали
ее, и один из них, нагнувшись к уху кардинала, шепотом спросил, не удалить
ли старую каргу.
Ни одна черточка не дрогнула в лице Ипполито, когда он заметил старуху.
С легкой сытой усмешкой, все в той же изысканно томной и надменной позе,
раскинулся он в мягких креслах; стройные пальцы скульптурно спокойной правой
руки сжимали ножку бокала.
- Чего ради мне удалять эту старуху, друзья? - спокойно и громко
ответил он на заданный шепотом вопрос. - Наоборот, прошу вас, приведите ее
ко мне. Видите, как она оробела и растерялась. - И улыбнулся, обратясь к
Ариосту: - Я хочу послушать, что она скажет. Сдается мне, это будет
великолепным подтверждением моего тезиса.
Старуху подвели к кардиналу. Толпа гостей обступила их, и на старуху
обрушился водопад глумливого смеха.
- Ты явилась, - начал Ипполито своим до вкрадчивости кротким голосом,
не громким и не тихим, но от которого тотчас же умолкал всякий, - ты явилась
сказать мне, что я соблазнил твою дочь и толкнул ее в волны По. Не правда
ли, ты для этого стоишь передо мной? Так говори же, Мария Патанеи, я желаю
тебя послушать.
Едва старая женщина услыхала голос кардинала и встретила взгляд его
усталых, холодных глаз, как смущение перед непривычной роскошью и все другие
чувства исчезли, обратились в пепел, спаленные огнем ненависти.
И она заговорила: сперва голос ее дрожал и срывался, но мало-помалу
становился все тверже и уверенней. Всю свою беспредельную, бездонную, как
морская пучина, боль собрала она в ком и швырнула в бледное, усталое чело
кардинала, чье невозмутимое спокойствие распаляло ее сильнее, чем самая
язвительная издевка. И меткие сравнения, смелые, гордые слова нашлись вдруг