"Лион Фейхтвангер. Симона " - читать интересную книгу автора

Симона очень хорошо знала историю Девы, поэтому она разрешила себе не
читать, как всегда, страницу за страницей, а перелистывать, выхватывать
отдельные места, которые казались ей особенно интересными.
Она читала о том, как наивно радовалась Жанна роскоши, которая окружала
ее с того дня, как она поселилась при дворе дофина. Читала о дорогих тканях,
в которые одевали Жанну, о ее конюшие, о блеске ее доспехов, о пышности ее
знамени. Два знамени разрисовал для нее за двадцать пять ливров шотландский
художник Хемиш Пауэр; на первом, большом знамени из белого букасина,
изображен был господь бог на престоле, а за ним - золотые лилии Франции;
знамя поменьше изображало благовещение: ангел протягивал пречистой деве
лилию.
Симона читала о том, что Жанна была рослой девушкой, сильной и крепкой,
но некрасивой. Симона разглядывала изображение Девы в той самой
увлекательной книжечке в красном переплете. Это был снимок со статуи из
Домремийского музея. В книге говорилось, что статуя была изваяна много лет
спустя после смерти Жанны, что одежда Жанны изображена неправильно и что вся
статуя сделана топорно и грубо и не представляет никакой художественной
ценности. Но как раз это изображение нравилось Симоне. Вот именно такой она
и представляла себе Жанну, слегка неуклюжей и очень обыкновенной.
Симона читала о том, что Жанна, наперекор всем окружающим, носила
удобную мужскую одежду, и часто по многу дней кряду не снимала с себя
доспехов, что она всегда была в обществе мужчин и не чуралась крепкого
словца. А многие другие источники утверждали, что у этой неуклюжей, одетой в
военные доспехи девушки был красивый, звучный и очень женственный голос.
На мгновение Симона оторвалась от книги и задумалась.
Потом опять углубилась в чтение. Она читала о неизмеримых бедствиях,
постигших страну в ту пору, когда Жанне стали являться ее голоса. Симона
читала, как сетовали французские крестьяне: "Как быть нам, поселянам? Одно
дело осталось теперь - война. Бог взял сторону солдат, а нас отказал сатане.
Оттого что у нас негодные правители и много изменников, приходится нам
бросать жен и детей и уходить в леса, словно мы дикие звери. Не год и не
два, а четырнадцать или пятнадцать лет идет эта сатанинская пляска. А
сколько знатных вельмож Франции погибло от меча, яда или предательства и
преставилось без соборования. Лучше служить сарацинам, нежели христианам. Мы
не станем более подчиняться нашим властителям. Страшнее, чем попасть в плен
к годонам и принять смерть от их руки, что может с нами случиться?" А
годонами называли англичан, потому что они постоянно ругались: "god damn"
<будь проклят богом (англ.)>.
Симона читала: "Вблизи Мо рос большой вяз, на нем ублюдок из Борю,
"гасконский дворянин, вешал всех крестьян, которых ему удавалось захватить и
которые не могли уплатить выкупа. Он привязывал их к лошади, лошадь гнали
галопом, и несчастные волочились за ней по земле. И не раз, надо думать,
случалось, что он вешал людей собственноручно.
Так, он поймал однажды молодого крестьянина, привязал его к лошади и
поволок галопом до Мо. Потом приказал пытать его. Терпя смертельную муку и
все-таки надеясь спасти свою жизнь, молодой человек пообещал заплатить в три
раза больше денег, чем у него было. Он дал знать своей жене, чтобы та
принесла названную сумму; меньше года был он женат, и жена его была на
сносях. Она очень любила своего мужа, и пришла в надежде тронуть сердце его
мучителя. Владетель Ворю сказал: "Если ты в такой-то день не принесешь