"Лион Фейхтвангер. Тысяча девятьсот восемнадцатый год" - читать интересную книгу автора

_Томас_. Это была девушка, ее имя Анна-Мари. Она бросилась в воду
потому, что вы спали с ней.
_Господин Шульц_ (чашка в его руках зазвенела о блюдце). Где она?
_Томас_. Она у меня.
_Господин Шульц_. Жива?
_Томас_. Жива.
_Господин Шульц_. Ну что ж. Значит, все в порядке. (Продолжает
завтракать.)
_Томас_. В порядке?
_Господин Шульц_. Теперь малютка образумится. Возьмет деньги. Я
предлагал. Тотчас же. Добровольно. Я не людоед. Четыреста марок. Вполне
приличная сумма, на мой взгляд. Две новых сотенных и две старых.
_Томас_. Деньги предлагаете? Девушка доверчиво приходит к вам, вы
наделяете ее черт знает чем и предлагаете денег? Эх, вы. Последняя капля
человечности заглохла в вас под толстым слоем жира и сытости.
_Господин Шульц_. Вы полагаете, что эти четыреста марок следовало
предложить ей в конверте?
_Томас_. Ей надо было предложить нечто иное, сударь, нечто большее, чем
деньги. Каплю человечности.
_Господин Шульц_. Вы говорите о человечности? Красивое словцо для
юбилейных речей, для партийных программ, для разговоров за чайным столом
или для сцены. Но в практической жизни - ломаного гроша не стоит. Может ли
девчонка уплатить врачу и аптекарю вашей человечностью?
_Томас_. Но в воду она бросилась именно потому, что вы не могли ей дать
ничего, кроме денег.
_Господин Шульц_. Четыреста марок - это нечто реальное. С ними открыта
дорога во всем мире, от Капштадта до Гельсингфорса и от Парижа до
Иокогамы. За четыреста марок можно найти что пожрать и в пустыне Гоби. А с
человечностью можно подохнуть с голоду на углу Унтер-ден-Линден и
Фридрихштрассе.
Я вношу предложение, молодой человек: от меня она получит четыреста
марок, от вас - порцию человечности.
Стаканчик мадеры? Не желаете?
_Томас_. Богач, вы самый нищий из всех, кого я знаю.


5


Комната Томаса.

_Томас_ (один; перед ним рукопись). Готово. Какое бремя свалилось с
плеч. Теперь - в путь, мое творенье. Буди! Разрушай! Действуй!
Был ли я честен до конца? Творил ли я ради красоты? Или успеха? Или
ради себя? Нет, я был честен и строг. Я подавил в себе все, что мило
сердцу. Я написал не то, что хотел, а что повелевал мне внутренний голос.
Да, это хорошо.
_Анна-Мари_ (быстро входит). Я была в бассейне. Плавала. Чудесно было.
Я так довольна. А аппетит у меня! (Накрывает на стол, кипятит чай; вдруг
весело рассмеялась.) Знаешь, эта старая галицийская еврейка Маркович тоже