"Лион Фейхтвангер. Настанет день" - читать интересную книгу автора

ночь, потом, может быть, еще день и даже еще ночь, - ведь бог Домициан
будет медленно обдумывать свои решения и отнюдь не намерен спешить.
Может быть, в Альбанскую резиденцию уже прибыла и Луция, Луция Домиция,
императрица. Мысль о Луции согнала улыбку с лица Домициана. Долго был он
для нее всего лишь мужчиной Домицианом, затем пришлось и перед ней
показать себя владыкой и богом Домицианом, - он устранил ее любимца Париса
и за нарушение супружеской верности заставил сенат сослать ее на остров
Пандатарию. Три недели назад он очень кстати дал указание своему сенату и
народу, чтобы они осаждали его просьбами вернуть их обожаемую императрицу.
И он позволил им смягчить его сердце, вернул Луцию. Иначе ему пришлось бы
отправиться в поход, не повидав ее. Интересно, здесь ли она? Если
путешествие прошло без помех - она уже должна быть здесь. Он не хотел
показать, как ему важно знать о ее прибытии, и отдал приказ его не
беспокоить, ни о чьем приезде не докладывать. Но сердце подсказывает, что
она приехала. Спросить? Пригласить ее отобедать с ним? Нет, он останется
владыкой, останется богом Домицианом, и он делает над собой усилие, не
спрашивает о ней.
Он обедает один, торопливо, рассеянно, глотает наспех куски, запивает
вином. Быстро заканчивает одинокую трапезу. А чем заняться теперь? Что ему
сделать, чтобы изгнать мысли о Луции?
Домициан вызывает скульптора Василия, которому сенат поручил сделать
гигантскую статую императора. Скульптор давно просил посмотреть его
работу.
Молча разглядывал он модель. Он был изображен на коне, со знаками
императорской власти. Скульптор Василий сделал добротного, героического,
царственного всадника. Императору нечего было возразить против этой вещи,
но и удовольствия она ему не доставила.
У всадника были, правда, его, Домициановы, черты, но это император
вообще, не император Домициан в частности.
- Занятно, - проговорил он наконец, но таким тоном, который не скрывал
его разочарования.
Маленький, подвижной скульптор Василий, все время внимательно следивший
за лицом императора, отозвался:
- Значит, вы недовольны, ваше величество? Я тоже. Конь и корпус
всадника поглощают слишком много пространства, остается мало места для
головы, для лица, для духа. - И так как император безмолвствовал,
продолжал: - Очень жаль, что сенат поручил мне изобразить ваше величество
именно верхом. Если ваше величество разрешит, я предложу господам
сенаторам другое. У меня есть замысел, который мне кажется крайне
привлекательным. Мне рисуется колоссальная статуя бога Марса, но у него
черты лица вашего величества. Конечно, я имею в виду не обычное
изображение Марса в шлеме - шлем отнял бы у меня слишком большую часть
вашего львиного лба. Мне же рисуется отдыхающий Марс. Ваше величество
разрешит показать модель? - И так как император кивнул, он приказал
принести другую модель.
На ней скульптор изобразил человека мощного телосложения, но сидящего в
спокойной позе. Оружие отложено в сторону, правая нога небрежно выдвинута
вперед, колено левой приподнято, он небрежно обхватил его руками. У ног
его вытянулся волк, дятел дерзко уселся на лежащий сбоку щит. Модель явно
представляла собой только первую попытку, но голова была уже вылеплена, и