"Лион Фейхтвангер. Успех (Три года из истории одной провинции)" - читать интересную книгу автора

Минут через пять он вернулся и принужденным тоном, как бы вскользь,
заметил:
- Я покупаю картину.
Несмотря на всю свою опытность, г-н Новодный не мог скрыть удивления.
Г-ну Гессрейтеру это было неприятно. Если уж г-н Новодный делает такие
большие глаза, то что скажет г-жа фон Радольная, что будет говорить весь
город по поводу покупки этой картины? И действительно, приобретение
картины было демонстрацией. Процесс Крюгера и все его окружающее было не
по нем. Под влиянием этого чувства Гессрейтер вернулся и купил картину. Но
разве бросить вызов другим таким кричащим способом не было несколько
безвкусно? Разве было недостаточно тихо и решительно продемонстрировать
перед самим собой, уяснить себе свою точку зрения?
Неуверенно и с какой-то неловкостью стоял он перед вежливо молчавшим
Новодным.
- Я покупаю картину по поручению приятеля, - сказал наконец Гессрейтер,
- и был бы вам признателен, если б вы пока молчали о том, что покупка
сделана через меня.
Предупредительность, с которой г-н Новодный выразил согласие, за сто
километров позволяла заметить как его недоверие, так и готовность молчать.
Попрощавшись, г-н Гессрейтер, раздосадованный, браня себя за трусость и в
то же время довольный собственной смелостью, поехал во Дворец юстиции и
уселся на свое место присяжного, лицом к председателю суда
ландесгерихтсдиректору Гартлю и обвиняемому Крюгеру, рядом со своими
коллегами - поставщиком двора Дирмозером, учителем гимназии Фейхтингером,
антикваром Лехнером, страховым агентом фон Дельмайером и почтальоном
Кортези.



6. ОБИТАТЕЛИ ДОМА ДЕВЯНОСТО ЧЕТЫРЕ ПО КАТАРИНЕНШТРАССЕ ДАЮТ ПОКАЗАНИЯ

Председательствующий доктор Гартль перешел к допросу лиц, проживавших в
одном доме с покойной девицей Анной-Элизабет Гайдер. Фрейлейн Гайдер
снимала квартиру-ателье в доме девяносто четыре по Катариненштрассе. Дом
девяносто четыре был простым доходным домом. В нем проживали мелкие
коммерсанты, чиновники, ремесленники. Фрейлейн Гайдер не была
самостоятельной съемщицей, а лишь жилицей у некоей надворной советницы
Берадт, сын которой, художник, пропал без вести во время войны. Отзывы
г-жи Берадт о покойной девице Гайдер звучали довольно кисло. Между ней и
фрейлейн Гайдер вскоре возникли недоразумения. Фрейлейн Гайдер была
неряшлива и нечистоплотна, возвращалась домой в неопределенное время,
несмотря на строгое запрещение готовила в мастерской пищу и питье
способом, который грозил пожаром, платила неаккуратно, принимала у себя
подозрительных, шумных гостей, не считалась ни с чем и ни с кем. Когда
началась связь с обвиняемым Крюгером, г-жа Берадт, - как она сама об этом
заявила резким голосом, - немедленно предложила своей жилице съехать. Но
тогдашние законы, к сожалению, защищали права жильцов. Началось длительное
разбирательство в квартирно-конфликтном бюро, и надворной советнице так и
не удалось избавиться от неприятной жилицы. Г-н Крюгер вначале бывал очень
часто, почти ежедневно, и как она, так и весь лом были возмущены