"Лион Фейхтвангер. Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ" - читать интересную книгу автора

геральдического льва. Король Иоганн, Люксембуржец, не только галантный,
видавший виды, светский человек: Тоскана и Ломбардия - это его ноги, Рейн
и Эльба - его артерии, солнечный Люксембург - его сердце. А Баварию она не
могла себе представить без длинного задумчивого носа императора Людвига и
без его громадных, странно мертвенных голубых глаз. Когда эти три
государя, выслеживая, подкрадывались друг к другу, договаривались,
воевали, в их лице воевал и насмехался над собой весь мир, а в облаках
геральдические звери их знамен вели между собой жестокую мистическую
борьбу.
Своего супруга - принца Иоганна - она видала не очень часто. Рослый и
долговязый, он казался все же не по летам отсталым. Его худое, почти
красивое лицо становилось все грубее, тупее, а из-за маленьких глубоко
сидящих глазок - все злей. Он ненавидел книги, едва умел писать. Любил
физические упражнения. Дрался с мальчиками, с сыновьями слуг, предпочитал
их своим товарищам из дворян, охотился, ездил верхом. Ставил птицам силки,
был искусен в соколиной охоте, ловил дичь капканами. Мучил животных. Над
крестьянами шутил злые шутки. Один крестьянский парень, не знавший принца
в лицо, поколотил его. Был пойман, посажен в колодки, бит плетьми. Принц
жадно смотрел на это, подзадоривал палачей.
Маргариту он высмеивал за ее нелепую поповскую ученость, при случае
вырывал у нее ее рукописи, трепал прическу. Она терпела. Необходимо ведь,
чтобы ее мужем был Люксембуржец. С его неотесанностью приходилось
мириться. Но в ее сердце безмолвно росли гнев и презрение. И Крэтиен де
Лаферт, адъютант и паж принца, желал своему молодому господину провалиться
на самое дно преисподней. Маргарита видела стройного юношу крайне редко.
Мало обращала на него внимания. Ласковый, речистый скептик аббат
Виктрингский, который все пересуживал, иной раз дразнил ее этим юношей.
Она, против обыкновения, резко парировала его намеки.
Охотнее всего бывала она в обществе Якоба фон Шенна. Этот еще молодой,
худощавый, сутулый человек, с тонким, старообразным лицом неизменно бывал
рад встрече с ней. Девочке минуло четырнадцать лет, ему было около
тридцати. Но между ним и ею существовала какая-то радовавшая обоих связь.
То, что он делал и говорил, казалось, выношено ею. Его внутренний мир был
ей родным. Между нею и другими людьми царил холод. Они смеялись над ней,
смотрели на нее с отвращением, в лучшем случае - с жалостью, так как она
была безобразна. Но она была принцессой, и они делали это тайком. Однако
она отлично видела и впотьмах: о, у нее были зоркие глаза, и она знала,
как люди к ней относятся. От фон Шенна к ней шло душевное тепло и
дружелюбие, его большие мягкие руки, его умные благожелательные серые
глаза, все его существо выражало уважение к ней, сердечность, чувство
товарищества.
Якоб фон Шенна был богаче и могущественнее своих братьев Эстлейна и
Петермана. Ему принадлежало семь крепких замков, обширные виноградники,
доходы с десяти судебных округов, привилегии, пошлины и деньги. Обычно он
говорил о своих владениях пренебрежительно и с некоторой иронией. Но был
привязан к ним, ласково гладил листву своих лоз и озаренные солнцем камни
своих замков. Ведь это были его лозы, его замки. Пусть собственность и вес
в обществе, сами по себе, презренны; но, увы, люди, как правило, отравляют
жизнь тому, кто этих двух вещей не имеет. Частенько говорил он девочке о
том, как бессовестно грабят тирольские и каринтские дворяне доброго короля