"Эми Фетцер. Смятение сердца " - читать интересную книгу автора

отвернулся к стойке и лихо опрокинул в заросший рот стопарик виски.
- Вы должны мне помочь! - настаивала Сэйбл, ухватив его за рукав.
Глазки, затерявшиеся в растительности, опустились на ее руку, холеную,
белую и нежную, как брюшко котенка, - так странно смотревшуюся на грязном
рукаве. Казалось, бородач раздумывает.
- Зачем вам приспичило соваться к этим кровожадным ублюдкам?
Щеки Сэйбл против воли загорелись: в ее прежней жизни никто никогда не
произносил таких вульгарных выражений. Она отдернула руку, чувствуя желание
вымыть ее, и как можно скорее.
- Это вас не касается! - отрезала она.
- Касается, раз мне тащиться с вами.
- Так вы согласны? - обрадовалась она.
- Ни за какие коврижки.
У Сэйбл зачесалась рука ударить по этой бородатой физиономии. Это было
верхом подлости - разжечь в ней надежду, пусть даже на одно мгновение. Она
оглядела из-под ресниц разномастное сборище, заполнявшее салун. Никто не
собирался принимать ее предложение. И это был еще не самый худший вариант:
в других тавернах на нее пялились с таким неприкрытым вожделением, словно
она была разложена на блюде с яблоком во рту.
- В таком случае, сэр, благодарю за то, что вы согласились уделить мне
время. Не смею дольше вас задерживать.
Сэйбл надменно подобрала юбки и приготовилась покинуть таверну,
надеясь, что убила собеседника своим сарказмом. В своей наивности она не
сознавала, что белоснежные кружева, показавшиеся из-под края палантина,
заставили учащенно забиться не одно сердце. Ей не удалось сделать и пары
шагов, как путь ей преградила группа мужчин, от которых ощутимо разило
застарелым потом. Боже милостивый! Что, в этом городишке было принято
никогда не мыться? Сэйбл прижала к носу надушенный кружевной платок.
- Прошу вас, позвольте мне пройти, - вымолвила она, стараясь
справиться с неожиданным страхом.
- Я отведу тебя к сиу, сладенькая, если ты позволишь мне пошарить под
этими кружевными юбками, - сказал жилистый мужчина неопределенного
возраста.
Впервые в жизни так оскорбленная, Сэйбл не сумела удержать негодующий
возглас. Приятели ее обидчика, ухмыляясь, придвинулись ближе. Не решаясь
поднять глаз, беспомощно кутаясь в палантин, девушка жалобно прошептала:
- Умоляю вас! Умоляю...
- А ну-ка, мальчики, пропустите леди, - раздался голос позади тесного
кружка, поймавшего Сэйбл в ловушку.
Удивительно, но группа, пусть неохотно, но расступилась. Прежде чем
обратиться в бегство, девушка огляделась, стараясь понять, откуда пришло
спасение. Она надеялась поблагодарить того, кто за нее заступился, но в
облаках табачного дыма удалось рассмотреть лишь подошвы сапог, торчащие над
столом, и уходящие в темный угол ноги в кожаных штанах. Вульгарно
раскрашенная женщина, сидевшая рядом, оглаживала их босой ногой. Щеки Сэйбл
вспыхнули едва ли не ярче, чем накрашенные губы проститутки, она
возблагодарила небо за то, что дешево отделалась, и бросилась к выходу,
шурша шелковыми юбками.
Треньканье расстроенного пианино заглушило ворчанье незадачливых
насильников, и в салуне воцарился обычный ровный гомон. Жилистый и его