"Ю.Г.Фельштинский. По поводу статьи Ю.Фельштинского "Тайна смерти Ленина" " - читать интересную книгу автора

власти коммунистов и подчинения историографии партийным интересам узкого
круга лиц. Никогда больше в истории не будет монопольного хозяйничания одной
партии. Не мечтайте об этом. Очнитесь. Вы живете уже в другом мире. В этом
мире господствуем мы. Пришло наше время.
Сделав это отступление, я хотел бы вернуться к статье Зевелева и
объяснить, почему у журнала "Вопросы истории" такой автор, как я, не
вызывает настороженности, несмотря на резкость моих концепций и их
принципиальное отличие от всего того, к чему привык бывший советский
(нынешний российский) читатель
История - уровень приближения к истине Плохой историк всегда
неизмеримо далек от заветной цели Хороший-- ощутимо близок Но никому из нас
не дано описать историю во всей ее полноте, красоте и уродливости Эта
задача--нечеловеческая Историк перед собой таких задач ставить не должен Я
старался и стараюсь быть первопроходцем Я разрабатывал крупнейшие западные
архивы по русской истории Впервые на русском языке опубликовал сборник
советско-германских документов 1939--1941 годов Впервые-- полное собрание
речей П А Столыпина в Государственной думе и Государственном совете, десяток
томов архивов Троцкого, несколько монографий Общий тираж моих книг превышает
полтора миллиона В 1993 г защитил докторскую диссертацию в Институте истории
РАН Против моей защиты в те дни выступила "Правда", опубликовавшая на первой
странице статью "Что защищал Ю Фельштинский?" Чтобы совсем огорчить
Зевелева, добавлю, что в России докторская степень (не "почетная", а
реальная) была присуждена иностранному гражданину впервые Мое сотрудничество
с "Вопросами истории" началось в 1991 году Почему же после всего этого в
1999-м я должен "вызывать настороженность"?
Все предпосылки статьи Зевелева необъективны и ложны. Даже та, что я
"не поставил в известность" редакцию "Вопросов истории" о том, что
сокращенный вариант статьи "Тайна смерти Ленина" публиковался в нью-йоркском
"Новом журнале".
В интервью газете "Коммерсантъ", которое проводили по телефону,
журналист перепутал Стенфордский университет с Калифорнийским университетом
в Беркли и написал от моего имени, что единственный экземпляр газеты "Руль"
хранится в Беркли. Это была досадная ошибка, которую я обнаружил после
выхода газеты. Только болезненное воображение заставляет Зевелева
предполагать, что я "намеренно путаю читателя", не сообщая, что газета
хранится в Стенфордском университете и утверждая, будто в архиве в Беркли
хранится письмо Л. П. Серебрякова об участии Дзержинского в заговоре против
Ленина. (В статье в "Вопросах истории" четко написано, что письмо
опубликовано в "Руле" со ссылкой на "Times")
Поскольку то что я пишу, основано на источниках, Зевелев пытается
внушить, прежде всего самому себе, что источники, на которые я опираюсь, в
общепризнанном смысле вообще не могут считаться источниками. Поразительно,
что в 1999 г нам предлагают вернуться даже не в брежневские, а буквально в
сталинские времена, когда к самим источникам применяется классический
классовый подход.
Я не использовал "Второй (Ленинский) фонд бывшего ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС",
"130-й фонд Совнаркома РСФСР", "доступные материалы президентского архива"
(Все остальные историки разумеется, проштудировали эти небольшие фонды, на
которые нужно положить жизнь не одному человеку, а вот я, двоечник,
проигнорировал столь важные материалы) Использовал "лишь ради фона"