"Юрий Фельштинский. Большевики и левые эсеры. Октябрь 1917 - июль 1918 " - читать интересную книгу автора

решения всех противоречий между РСДРП (б) и ПЛСР, а скорее фиксировал
принципиальное согласие партий считать урегулированными те или иные вопросы.
Так, принципиально согласившись вступить в советское правительство, левые
эсеры не хотели делать этого немедленно, прежде всего потому, что считали
необходимым предварительно формально отделиться от ПСР и зарекомендовать
себя в качестве самостоятельной партии.
События не заставили себя ждать. 10 ноября 1917 г. в Петрограде
эсеровский Исполком Всероссийского Совета крестьянских


депутатов, избранный Первым Всероссийским съездом Советов крестьянских
депутатов, собрал Совещание губернских крестьянских Советов и армейских
комитетов. Совещание, большинство делегатов которого составляли эсеры,
должно было рассмотреть организационные вопросы, связанные с предстоящим
созывом крестьянского съезда, в частности, должно было решить, где съезд
будет проводиться - в Петрограде или Могилеве. За Могилев 9 ноября 27
голосами против 23 высказался Крестьянский ЦИК Советов.61
Эсеры отдавали предпочтение Могилеву прежде всего потому, что опасались
ареста в Петрограде, в случае их прибытия туда, Года и Чернова. Было также
очевидно, что в Петрограде, всецело контролируемом большевиками, съезд не
чувствовал бы себя свободно и что не исключены были карательные акции со
стороны большевистского правительства. И поскольку с перенесением работы
съезда в Могилев большевики и левые эсеры действительно теряли контроль над
событиями, они сделали все от себя зависящее, чтобы съезд состоялся в
Петрограде. Уже 9 ноября они собрали в столице подобранных ими
представителей низовых уездных Советов и делегатов от дивизий, свыше 120
человек.62 Все они 10 ноября явились на Совещание; в результате
число участников Совещания возросло до 195, причем ставленники левых эсеров
насчитывали 110 человек, а большевиков - 55.63 Формально это не
имело никакого значения, так как вызванные большевиками и левыми эсерами
представители низовых организаций не имели права решающего голоса. Однако
эсеры в который раз недооценили своих противников. На первом же заседании
Спиридонова от имени большевиков и левых эсеров предложила предоставить
"низам" право решающего голоса. И у эсеров не хватило мужества отказать
"народным массам". После этого новоиспеченные делегаты большинством голосов,
по предложению большевиков и левых эсеров, провозгласили Совещание
Чрезвычайным съездом64 и постановили открыть его 11 ноября в
Петрограде.
Сознавали ли это эсеры или нет, но битва за крестьянский съезд была уже
ими проиграна. 10 ноября в выступлении во ВЦИК левый эсер Устинов
справедливо констатировал, что "общее


настроение съезда левое*. Уступку эсерам большевики и левые эсеры
сделали лишь одну, символическую: гарантировали личную неприкосновенность
Чернову, Гоцу и Авксентьеву, "чтобы последние могли присутствовать на
съезде... и дать отчет".65 И с этим приступили к созыву
делегатов. Эсеры пробовали сопротивляться, оспаривали законность мандатов
большевистских и левоэсеровских делегатов, но и здесь не выдержали натиска.
Как указывает советский историк, вокруг мандатного вопроса развернулась