"Юрий Фельштинский. Большевики и левые эсеры. Октябрь 1917 - июль 1918 " - читать интересную книгу автора

возможна только социалистическая революция. ...Необходимо арестовывать, - и
мы будем. И пускай нам это будут говорить ужасы о диктатуре пролетариата.
Вот викже-левцев арестовать - это я понимаю. Пускай вопят об арестах... Наш
лозунг теперь: без соглашений, т.е. за однородное большевистское
правительство!"¹⁶ Ленина поддержал Троцкий:


"Нельзя, говорят, сидеть на штыках. Но и без штыков нельзя... Ведь
никто еще не знает, какие жесткие меры мы вынуждены будем проводить...
Почему, на каком основании, эту партию, которая захватила власть с бою,
...они хотят обезглавить, отстранив Ленина? ... Всякая власть есть насилие,
а не соглашение".¹⁷ В эти первые дни своей власти Ленин успел
соответствующе зарекомендовать себя. И у тех большевиков, что по наивности
сохраняли еще веру в нетираническую форму коммунистического правления, Ленин
стал вызывать беспокойство, недоверие и раздражение. Кое-кто из большевиков
видел в нем Бонапарта. Кое-кто из эсеров и меньшевиков - Робеспьера. А
Ленин, между тем, боролся за власть, отстаивал ее в борьбе не только с
врагами, но и с друзьями. Лишь Троцкий был верной опорой Ленина и
поддерживал его во всем. Когда 1 ноября на долгом, томительном заседании ЦК
РСДРП (б), тянувшемся весь вечер, да еще и ночь на 2-е, Каменев, как
председатель большевистской делегации на переговорах, делал доклад о
совещании с Вик-желем, он знал, что самой резкой критике его подвергнут два
радикала - Ленин и Троцкий, настроенные против соглашения, поговаривавшие
не об отставке, не об обороне, но о самых решительных акциях в отношении
своих социалистических оппонентов.
Ленин считал, что переговоры, которые вел Каменев, "должны были быть
как дипломатическое прикрытие военных действий", что во что бы то ни стало
"нужно отправить солдат в Москву" и что "политика Каменева должна быть
прекращена в тот же момент". Троцкий заявил, что из хода переговоров с
социалистическими партиями "ясно только, как партии, в восстании участия не
принимавшие, хотят вырвать власть у тех, кто их сверг". Троцкий продолжал:
"Незачем было устраивать восстания, если мы не получим большинства [в
правительстве]: если они этого не захотят, ясно, что они не хотят нашей
программы. Мы должны иметь 75%. Ясно, что мы не можем дать права отвода,
точно также мы не можем уступить председательства Ленина; ибо отказ от этого
совершенно недопустим".¹⁸


На заседании ЦК в тот день мнения разделились. Ленина и Троцкого
поддержали Урицкий и Дзержинский. Зиновьев считал, "что было бы весьма
важным, если бы партия наша теперь добилась соглашения" с другими
социалистическими партиями, что для большевиков "ультимативны два пункта:
наша программа и ответственность власти перед Советом как источником
власти".¹⁹ Зиновьев, таким образом, допускал возможность
отстранения Ленина и Троцкого от руководства советским правительством.
Рязанов считал, что "соглашение неизбежно".
"В Питере даже власть не в наших руках, но в руках Советов, от этого
отвертеться нельзя. Если сойти с этого пути, то мы останемся совершенно одни
и безнадежно одни. Мы уже сделали ошибку, когда возглавили правительство и
заостряли на именах;²⁰ если бы мы этого не сделали, за нас были