"Ю.Г.Фельштинский. ВЧК/ГПУ: документы и материалы " - читать интересную книгу автора

обрушился на Зиновьева: "Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях
Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную
инициативу масс, вполне правильную. Это не-- воз-- мож-- но! Террористы
будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и
массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере,
пример коего решает" ¹⁰.
Несколькими днями позже в докладе Съезду Советов Ленин сформулировал
один из основных принципов советской карательной политики: "Революционер,
который не хочет лицемерить, не может отказаться от смертной казни. Не было
ни одной революции и эпохи гражданской войны, в которых не было бы
расстрелов"¹¹. И, возможно, никогда б уже не выходили на свободу
однажды арестованные, но в июле 1918 г. советское правительство впервые
столкнулось с необходимостью отойти от чисто репрессивной политики и перейти
к методу "кнута и пряника". В связи с катастрофическим положением на
советских железных дорогах большевики начали пересмотр "дел" арестованных
железнодорожников. Так выглядела первая советская амнистия: ВЧК обязали
"немедленно освободить с восстановлением в служебных правах всех
арестованных... безо всякого основания служащих железных дорог"
¹².
Мы не посмеем упрекнуть советское правительство в жесте доброй воли.
Эта первая амнистия была вынужденной и не нашла своего продолжения --
никогда не была расширена. Облегчения русским арестантам не принес и месяц
август. 30-го числа в Петрограде 22-летний студент 4-го курса
Политехнического института
Л И. Каннегисер убил председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого.
Ленин отреагировал на убийство по-ленински. В записке Дзержинскому,
написанной сразу после покушения, он намекал на то, что "здесь (едва ли не
впервые) есть официальное удостоверение связи стреляющих с партией
социалистов-революционеров" ¹³. Между тем, никаких "стреляющих"
не было. Каннегисер ни с кем не был связан. Ленин уже планировал новую
расправу над эсерами, когда было совершено покушение на него самого. Около
11 часов вечера Председатель ВЦИК Свердлов в воззвании к Советам указал, что
"на покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит...
беспощадным массовым террором против всех врагов революции..." ¹⁴

Свердлов сдержал свое слово. 5 сентября Совнарком издал постановление
"О красном терроре". Согласно декрету, лица, "прикосновенные к
белогвардейским организациям, заговорам и мятежам" подлежат расстрелу, а
"классовые враги" - заключению в концентрационные лагеря¹⁵.
Террор принял невиданные до сих пор размеры. Происходящее настолько ужасало
своей кровожадностью, что даже иностранные дипломаты, давно находившиеся в
России на осадном положении, не смогли остаться безучастными к событиям. 3
сентября полномочный министр Швейцарской конфедерации, старшина
дипломатического корпуса в России Э. Одье от имени дипломатического корпуса
обратился с Нотой к Наркому иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерину. 13
сентября изложение Ноты опубликовали "Известия ВЦИК". Газета, в частности,
писала: "Представители дипломатического корпуса в Петрограде, констатируя
массовые аресты лиц различного возраста и пола и расправы, производимые
ежедневно солдатами Красной армии" попросили свидания с председателем
Петроградского Совета Зиновьевым, принявшим их 3 сентября. Они сообщили,