"Ю.Г.Фельштинский. Разговоры с Бухариным " - читать интересную книгу автора

письмо "Старого большевика", но как мой отчет о разговорах со старым
большевиком. Ф. И. Дан, тогдашний редактор "Социалистического вестника",
предложил мне придать ему форму письма, написанного самим большевиком. По
его мнению, в такой форме рассказ должен был произвести большее впечатление.
Хочу также добавить, что рассказ Бухарина доходил только до начала 1936
года: как я сказал выше, наши встречи имели место в феврале--апреле. О
позднейших событиях я писал по информации из других источников - и прежде
всего от Шарля Раппопорта, хорошо известного русско-французского коммуниста,
который как раз в то время главным образом в связи с процессом
Зиновьева--Каменева отошел от официального коммунизма и охотно делился со
мной своей обширной информацией.
Перечитывая теперь "Письмо", я вижу, что я не ввел в него многое из
рассказанного мне Бухариным - особенно того, что относилось лично к нему. Я
сделал это по разным соображениям, главным образом потому, что хотел
избежать каких-либо указаний на личность моего информатора. И все же все
сказанное мне Бухариным носило очень личный оттенок. Ибо он был человек,
полностью поглощенный политикой, и не мог говорить о политике, отвлекаясь от
событий своей собственной жизни. Тогдашнюю политическую борьбу в среде
советского руководства Бухарин описывал поэтому через призму своего личного
опыта. Как я уже сказал, мне казалось тогда, что он рассказывал мне все это
для того, чтобы позднее кто-либо мог правильно объяснить мотивы, руководящие
его поведением. Сегодня, спустя три десятилетия и в свете всего, что
произошло за эти годы, - я убежден, что мои подозрения были правильными.


Бухарин о многом не говорил, о другом говорил намеками, но то, что он
мне говорил, было сказано с мыслью о будущем некрологе...
И это обстоятельство представляло главную трудность при составлении
"Письма". С одной стороны, я хотел выделить сущность его замечаний,
относившихся к политическим событиям, с другой - я стремился сохранить
общие настроения, присущие "старым большевикам", на которых надвигалась
новая сталинская эпоха, где они погибли ...
Вопрос: Вернемся теперь к содержанию ваших разговоров с Бухариным.
Вы
сказали, что он упомянул про процесс социалистов-революционеров 1922 года.
Сказал ли он еще что-либо о своей роли в этом деле?
Ответ: Бухарин был тогда членом делегации Коминтерна, которая в марте
и
апреле 1922 года вела переговоры о едином фронте с Социалистическим
Интернационалом. Вы, возможно,. помните, что в то время в Берлине
происходили заседания трех Интернационалов: Второго Интернационала, так
называемого Венского Объединения и Третьего Коммунистического
Интернационала. Я знал, что во время этих переговоров социалисты заявили,
что создание единого фронта возможно только при условии введения
большевиками минимальных демократических свобод в России, и в качестве
первого шага они настаивали на неприменении казней по делу
социалистов-революционеров.
Эсерам большевики ставили в вину их борьбу за передачу власти в стране
Учредительному собранию, которое было разогнано большевиками. Процесс их
должен был начаться летом 1922 года. На скамье подсудимых сидел почти весь