"Ю.Г.Фельштинский. Вожди в законе " - читать интересную книгу автора

крупные суммы денег, формально называемые займом из личных сбережений Моора.
Деньги передавались Ганецкому и Воровскому. Это видно из опубликованной в
1993 году журнале "Отечественная история" (март-апрель, No 2, сс. 134--142)
переписки Моора и членов советского правительства по вопросу о возвращении
советским правительством "взятых в долг" у Моора денег. Очевидно, что в этой
переписке не все называлось своими именами, что Моор "одалживал" большевикам
деньги германского правительства и что большевики, знавшие об этом, именно
по этой причине не спешили возвращать Моору "ссуду". Проследим эту
любопытную историю по опубликованным документам.
10 мая 1922 г. Ганецкий послал в ЦК на имя В. М. Молотова письмо:
"До сих пор я не получил от Вас указаний, что делать с привезенными из
Риги 83 513 датских крон. Если возражений нет, я попросил бы кассира ЦК
взять их у меня. Однако напоминаю, что несколько раз было принято устное
постановление возвратить деньги Моору. Указанные деньги фактически являются
остатком от полученных сумм Моора. Старик все торчит в Москве под видом
ожидания ответа относительно денег. Не считали бы Вы целесообразным дать ему
эти деньги, закончив этим все счета с ним и таким образом избавиться от
него".
В тот же день это письмо было передано Сталину. Последний послал запрос
Ленину, и Ленин дал следующий ответ:
"Я смутно припоминаю, что в решении этого вопроса я участвовал. Но как
и что, забыл. Знаю, что участвовал и Зиновьев. Прошу не решать без точной и
подробной справки, дабы не ошибиться, и обязательно спросить у Зиновьева".
Больному и к тому времени забывчивому Ленину Ганецкий напомнил: "Вы
были за то, чтобы Моору возвратить деньги. Во всяком случае, необходимо со
стариком покончить".
Зиновьев 20 мая дал по этому вопросу следующий ответ Сталину: "По
моему, деньги (сумма большая) надо отдать в Коминтерн. Моор все равно
пропьет их. Я сговорился с Ганецким не решать до приезда Радека".
Это первый документ из которого следует со всей очевидностью, что
советское правительство не считало, что оно действительно должно Моору
деньги. И деньги Моору тогда не вернули, а привезенные Ганецким кроны были
переданы в Финотдел.
Моор терпеливо ждал, писал, ходил по инстанциям и кабинетам, одалживал
деньги у знакомых, в том числе у Радека, особенно хорошо знавшего и Моора, и
существо дела. 23 августа 1923 года, т.е. по прошествии более чем года,
Зиновьев попросил Сталина выдать Моору "100 червонцев, а то он доит лично
Радека". В тот же день на заседании Секретариата ЦК было принято решение,
поступившее на хранение в "особую папку" Политбюро, Секретариата и отделов
ЦК, где лежали особо секретные постановления, не вносимые в общие протоколы
заседаний (это было еще одно указание на то, что деньги, требуемые Моором,
не были деньгами Моора): "Согласиться с предложением т. Зиновьева о
предварительной выдаче т. Моору 100 червонцев, но с тем, чтобы весь вопрос
был решен совместно с т. Молотовым по его приезде".
Прошло еще два года. Моор так и сидел в Москве, клянча деньги. 23
сентября 1925 года он написал письмо на имя бывшего управляющего делами СНК
Н. П. Горбунова:
"Убедительнейше прошу Вас сделать все, что возможно, чтобы была найдена
нужная переписка и чтобы возврат 35 000 долларов был произведен мне до
Вашего отъезда в 2-месячный отпуск.