"Ю.Г.Фельштинский. Вожди в законе " - читать интересную книгу автора

участника конференции. Обязательно устройте так, чтобы могли съездить за
границу. Деньги вышлем на поездку всем большевикам. На местах давайте
лозунг: мандаты давать только местным и действительным работникам.
Убедительно просим писать для нашей газеты. Можем платить теперь за статьи и
будем платить аккуратно"(34).
Из этого письма следует, во-первых, то, что в распоряжении Ленина уже
есть крупные суммы денег, а, во-вторых, что он созывает конференцию, на
которую, пользуясь имеющими в его распоряжении деньгами вызывает преданных
ему людей. Правда, вместо конференции 24-26 августа был созван пленум ЦК,
которому предшествовало совещение БЦ, предрешившее исход пленума. Общее
собрание БЦ созвать было невозможно. Больше трети членов БЦ были в тюрьмах и
ссылках. В эмиграции находилось 9 человек, но и относительно них нет точных
данных о том, были ли они участниками августовского совещания 1908 года.
Известно только, что в августе 1908 г., четверо примкнуло к Ленину
(Дубровинский, Зиновьев, Каменев и Таратута), а двое - к Богданову и
Красину (М. Н. Покровский и В. Л. Шанцер). Ленин получил большинство. Сразу
же после этого он распустил "коллегию трех" (Ленин, Красин, Богданов),
"финансовую группу" (Ленин, Красин, Богданов) и официально закрепил функции
распорядителей денег БЦ за преданной Ленину новой "финансовой комиссией"
Большевистского центра, в которую вошли Зиновьев (от редакции "Пролетария"),
жена Ленина Крупская (как секретарь БЦ), Котляренко (как ответственный за
транспорт) и Таратута (как отвечавший за кассу БЦ). Пятым в комиссию, без
указания на круг обязанностей, был введен Житомирский - агент Охранного
отделения Департамента полиции России. Деньги БЦ полностью и на вполне
законном основании попали под контроль Ленина.
Идеологически разрыв был закреплен специально написанной по этому
поводу философской работой Ленина "Материализм и эмпириокритицизм". Вышедшая
в 1909 году, книга была направлена против всех философских теорий, как в
России, так и за границей, и представляла собою сборник злобных выпадов.
Понятно, что такая работа была далека от философии; и опыт Ленина в этой
области следует считать крайне неудачным. Но поскольку антибогдановская
направленность этого скучного тома была вызвана не философскими
расхождениями, а финансовой дрязгой, смысл написанного представляется нам
теперь в совсем ином свете.
Точную сумму поступлений в кассу Ленина знали всего несколько человек,
прежде всего Ленин и Таратута. Емельян Ярославский указывал, что наследство
Шмидта составило 280.000 золотых рублей(35). Но Ярославский мог о чем-то и
не знать. После состоявшегося в начале 1910 года примирения между
большевиками и меньшевиками и объединения партийных касс, большевики
обязались передать К. Каутскому, Ф. Мерингу и К. Цеткин, видным германским
социал-демократам, назначенным "держателями" большевистской кассы, 475 тысяч
франков, или примерно 178 тысяч золотых рублей. 30 тысяч франков или
примерно 11 тысяч золотых рублей большевики имели право оставить в своей
кассе. За период 1908-1909 годов большевиками были растрачены на фракционные
нужды, прежде всего издательскую деятельность, примерно 220 тысяч франков
или несколько больше 81 тысячи золотых рублей. Все это означало, что в
распоряжении большевиков было как минимум 725 тысяч франков или 268 с
половиной тысяч золотых рублей(36). Правда, Мартов считал, что часть денег
большевиками была утаена. И, вероятно, лидер меньшевиков был прав. Но
определенно никто ничего сказать не мог.