"Иван Ефимович Федотов. 49 дней в океане " - читать интересную книгу автора

И еще несколько дней патрулировали наряды по побережью, надеясь, что
океан выбросит на отмель и нашу баржу...
Радисты всех береговых станций от Курил до Владивостока звали нашу
баржу, напряженно вслушивались в мяукание и треск эфира, стараясь поймать
наши сигналы. Они слышали, как громады - океанские суда сообщали о своих
бедах. Капитан "Кузбасса" радировал: "Застигнут штормом. Волны смыли часть
палубного груза, повредили грузовые стрелы и фальшборт".
"Сорвало и разбило несколько автомашин, закрепленных на палубе" -
тревожно сообщал капитан "Находки".
Радисты знали, что это большие, готовые к борьбе с самой лихой
непогодой суда, и радисты с еще большим упорством вызывали крохотную
"тридцать шестую".
Но мы молчали. Командование потребовало усиления поисков.
И еще мы надеялись, что утихнет ветер. Нас сносило в пять раз быстрее"
чем выгребали моторы самоходки. В пять раз быстрее - это по расчетам
Зиганшина. Ему можно смело верить.
Анатолий Крючковский почти не выходил из моторного отделения. В газу,
при дикой качке, он выжимал из двигателей все, что можно выжать, и еще
чуть-чуть.
И вдруг наступила тишина. Тихо стало в моторном отсеке баржи. Тогда
показалось, что рев волн и сила бури не достигали еще такой силы.
В кубрик вошел Анатолий. Он вытирал ветошью руки, Проговорил почему-то
виновато:
- Горючее кончилось...
Зиганшин взглянул на часы. Было десять вечера. Двое суток уже боролись
мы с бурей. Океан бросал баржу с волны на волну, словно с ладони на ладонь.
Теперь мы были в его власти. Не целиком. Нет. Пока в наших руках баржа, пока
океан не растреплет ее в щепу, мы будем бороться. Пусть попробует, пусть
растреплет. Наша самоходка сделана руками советских рабочих. А они строят на
совесть.
Снова попытались связаться с берегом, сообщить хоть приблизительное
место дрейфа. Но напрасно. Ведь волны то и дело покрывали баржу "с головой".
В кубрик хлестала вода. Она попала в аккумулятор. Он "сел", что называется.
Асхат впервые за два дня сел к столу, достал бортовой журнал и записал
подробно обстановку, в которой самоходка стала дрейфовать куда-то к
юго-востоку.
Поплавский вытащил из-под подушки газету. Это был номер "Суворовского
натиска" за те дни, когда Советский Союз проводил испытания баллистической
ракеты в районе Тихого океана. В газете была карта океана. Она стала нашим
единственным навигационным инструментом.
Все остальные данные: скорость и направление ветра, скорость дрейфа и
угол сноса, местоположение и направление, куда движется судно, предстояло
делать на глазок.
Мы сидели в кубрике и молча смотрели, как командир делал запись в
вахтенный журнал. Хотелось спать. Грохот тайфуна, вода, перехлестывающая
через палубу, струи, забившиеся в кубрик, как-то уже не волновали, не
вызывали ощущения опасности.
Мы очень устали.
Асхат оторвался от журнала;
- Вот что, товарищи. По одному в машинное отделение. Моторы еще не