"Юрий Федоров. Державы для..." - читать интересную книгу автора

Все слушали с вниманием. Но Константин Алексеевич вновь замолчал.
Вперед сунулся Олесов:
- Ну, ну, - подбодрил его Шелихов, - говори.
- Да, вот, - начал несмело Олесов. Скромный был мужик. - Ватага у нас
хорошая, ничего не скажешь. Но мужики в лямку морскую еще не втянулись. Руки
многие побили. На ванты лезет и кровью же их пятнит... Вот как... - И уже
уверенно закончил: - С противным ветром сейчас нам не уйти далеко.
- Все, - сказал тогда Шелихов, - к острову Беринга идем всей флотилией.
Там оглядимся. А перед компаньонами, - он взглянул на Михаила Голикова, - я
отвечу.
Стуча каблуками по трапу, капитаны вышли на палубу. Тихая ночь стояла
над морем, небо высвечено звездами. Полная луна висела над горизонтом. Чуть
в стороне от нее две звезды, как два сияющих глаза. От луны море играло
бликами. У борта галиота на волнах качались байдары. Из байдар были слышны
голоса.
- Ну, - сказал Шелихов, - с богом.
И пожал руки Бочарову и Олесову.
С борта спустили веревочный трап. Первым через борт, царапнув
ботфортом, полез Бочаров, за ним Олесов. По воде зашлепали весла. Байдары
ушли в море, к темневшим галиотам.
Шелихов, взявшись за влажные ванты, смотрел вслед байдарам. Вода,
срываясь с весел, вспыхивала в лунном свете текучим жемчугом.
- Не нравится мне ночь, - сказал Самойлов, - не нравится.
- Тихо вроде бы, - глухо ответил Измайлов.
- Да вот то-то и не нравится, что очень уж тихо.
- Дзынь! - ударил колокол на "Симеоне и Анне".
- Дзынь! - звонко откликнулся "Святой Михаил".
И густо, басовито ударил колокол "Трех святителей":
- Дзынь! Дзынь!
С моря потянуло сырым и знобким ветром.

Шелихов проснулся от великого шума и топота ног над головой. Сунулся за
сапогами, но корабль вдруг так качнуло, что он головой вперед слетел с
рундука.
- Гриша, что это? - тревожно вскрикнула в темноте Наталья Алексеевна.
Шелихов, шаря руками, отыскал сапоги. Бормоча крепкие слова, кое-как
обулся и кинулся из каюты. Услышал: скрипит корабль, шпангоутами опасно
потрескивает.
Галиот вновь качнуло. Шелихов вылетел на палубу пулей. По лицу
хлестнуло ветром. Григорий Иванович увидел необычно зеленое море,
стремительно летящие барашки волн и вдали галиот "Святой Михаил". На вантах
галиота висели люди, убирая паруса.
На мокром лице Измайлова усы поникли сосульками, но глаза были бойкие,
страху в них не чувствовалось.
- Шквал, - крикнул он Шелихову, - сейчас еще ударит!
Паруса на гроте и фоке "Трех святителей" были зарифлены, только прямые
паруса на бушприте, вынесенные вперед, держали судно носом к волне. В вантах
свистел ветер.
- Шторм идет! - прокричал Измайлов и, оборотившись к мужикам, заорал: -
Крепить все на палубе! Люки задраивать! Леера тянуть!