"Евгений Федоровский. Испытание Севером" - читать интересную книгу автора

писать, благо каждый жил в отдельной комнате, идти на охоту, ловить
песцов, готовить капканы или мастерить аэросани. Общность внерабочих
занятий и увлечений дробила коллектив на маленькие ячейки. Олег Кривицкий
и прибывший на смену Жеребцову Сережа Жуланов сразу стали что-то
изобретать. А Юрия Ежова, или Данилыча, как его звали на станции, сближала
со Славой Ионовым страсть к охоте.
Но в те дни, когда мы попали на станцию, охота вдруг отодвинулась на
второй план. Началось все с того, что Ира Ионова рано утром снимала
показания приборов на метеоплощадке и оттуда, с высокого берега, увидела
косяки омуля. Рыба шла по мелководью, повторяя очертания прибрежных
изгибов.
Никто раньше рыбной ловлей на полярке не занимался. Данилыч решил
попробовать. На чердаке нашел брошенные сети, зашил дыры, наладил грузила
и поплавки. Мы торопливо раскидали сети на пути косяков и побежали на
высокий берег смотреть, как начнет биться пойманная рыба.
Но тут-то и открылась картина нашего позора. Омуль легко и натренированно,
как спринтер в беге с препятствиями, шел через сети. Тогда Данилыч
вспомнил о ненецком способе ловли. Ненцы ставили сеть так, чтобы один
конец ее загибался на крюк.
Прыгая по камням на коротких, крепких ногах, он помчался с обрыва, вытащил
сеть, подвязал новые поплавки, чтобы выше поднять ее в воде, стал
растягивать сеть в виде кошеля.
В первый раз попало около тридцати рыбин, потом больше и больше. Ветхие
сети начали давать устойчивый улов. Женщины потрошили, вялили и солили
рыбу. Мы все ловили. На столе в дополнение к порядком надоевшим
концентратам появилась превосходная закуска в виде слабосоленого омуля,
уха, жареная рыба. Так прибавилась еще одна маленькая арктическая радость
к тем, которые приносят редкие солнечные дни, короткое затишье и тепло.
Вскоре Ионов получил радиограмму: на днях к полярке подойдет
судно-снабженец, завезет продовольствие и снаряжение на будущий год.
Пришлось готовиться к этому событию. Слава объявил аврал. Ребята чистили
складские помещения, мыли и распаривали бочки, сколачивали ящики. Данилыч
утеплял сарай для бычка и поросенка. Животные проживут здесь до ноябрьских
праздников, зимой будет свежее мясо. Мы со Славой наращивали шланги,
ремонтировали насос, чтобы перекачать солярку с корабельного плашкоута в
емкости на берегу.
Слава попал в Арктику, как он сам считал, совершенно случайно. Закончил в
Калинине лесотехнический техникум, получил свободный диплом. Работал
мастером, потом на мебельной фабрике начальником ОТК. Не понравилось,
тогда и решил поехать на Север.
Север халтуры не терпит. Если сделал тяп-ляп, то в мороз, в пургу, в
паводок это может обернуться катастрофой, гибелью людей. Слава стал
механиком-дизелистом, за несколько зимовок без отрыва от основного дела
изучил метеорологию и радио. Позже его выдвинули на должность начальника
полярной станции. В этом качестве и попал он на Болванский Нос.
Так нашел Слава Ионов свое место. Вся техника работала у него безотказно.
Люди жили веселой, дружной семьей, чего в условиях арктических зимовок
добиться не так-то просто.
Данилыч прожил в Арктике целых двадцать пять лет. Для жителя южных широт
это половина сознательно прожитой жизни. Для Севера это вся жизнь.