"Евгений Федоровский. Свежий ветер океана (Повесть)" - читать интересную книгу автора

подаренную для архива г. вице-адмирала Беллинсгаузена, рекомендует
записать оную в каталог архива>.
Сопоставив все данные, Головин понял, что эта карта поступила в архив
в 1831 году из Гидрографического Депо, где она находилась в ведении
полковника Колодкина, бывшего долгое время управляющим чертежной, в
которой вычерчивались карты, готовившиеся к изданию в <Атласе плаваний
Беллинсгаузена>.
Но как она попала в Кингисепп? В том городе было родовое поместье
Беллинсгаузена. Возможно, адмирал эту карту (или карты) просил позднее у
архива и оставил у себя. Так или иначе теперь Головин получил важный
документ - одну из отчетных карт, выполненных после плавания в Антарктиду.
Эта карта отныне могла служить эталоном в поисках. Головин знал сорт
бумаги, размер листа - 100х66 сантиметров, приблизительный внешний вид.
Он вспомнил, что похожий лист видел, когда разбирал одну из кип.
Пришлось вернуться к обработанным бумагам. Часа через два карту он нашел,
но она на первый взгляд не имела никакого отношения к плаванию <Востока> и
<Мирного>. На ней отсутствовала дата составления, и никто ее не
подписывал. А Головин знал, что все известные рукописные карты
Беллинсгаузен подписывал собственноручно. Тем не менее он решил
подвергнуть карту более тщательному рассмотрению. Кое-где обнаружились
размытые надписи. Головин позвонил Попову, который по добровольному
совместительству занимался еще и дешифровкой, микрофотографированием,
реставрацией и консервацией различных документов, и попросил захватить с
собой химикаты, позволяющие выявить смытые тексты. Анатолий Васильевич
обработал карту и обнаружил... подпись Беллинсгаузена!
- Это не его подпись, - едва поглядев, сказал Головин.
- С чего ты взял?
- Фамилия написана с грамматическими ошибками. После <лл> поставлена
буква <е>, а после начальной <Б> стоит не <е>, а <и>.
Но подобные ошибки Головин встречал и в других документах,
подписанных Беллинсгаузеном. Например, в рапорте от 8 апреля 1820 года
фамилия начальника экспедиции была написана с маленькой буквы, а после
букв <лл> стояла та же буква <е>. Беллинсгаузен, надо полагать, настолько
привык к искажениям своей фамилии, что вообще не обращал на такие ошибки
внимания.
Ничто не говорило ни за, ни против того, что вторая карта выполнялась
в экспедиции силами ее участников. Она походила на первый лист, добытый
Зубковым. Чтобы сделать правильный вывод, нужны были для сравнения более
весомые доказательства и другие карты.
Головин не заметил, как прошел день. Ехать домой было поздно.
Пришлось позвонить Леше, чтобы не ждал, но на звонок никто не ответил. А
когда Головин добрался до своей квартиры и открыл дверь, то сразу
наткнулся на записку. Она лежала на газете, прикрывавшей заставленный
чем-то стол. <Извините, товарищ лейтенант, но встретил тут земляка и
вместе с ним двинул на фронт. Вернусь с победой. Алексей>.
Головин приподнял газету. На белой выглаженной скатерти стояли
бутылки вина, хлеб, неведомо какими путями добытые консервы, на блюде
лежала золотистая тушка горбуши.
...Когда закончилась война, работать в архиве стало легче: Головина
теперь меньше отвлекали текущие дела, открылись доступу те материалы,