"Евгений Федоровский. Свежий ветер океана (Повесть)" - читать интересную книгу автора

забыть людей, с которыми встречался до войны. Улицы не походили на
прежние. И не только потому, что окна домов заслонили газетные ленты
крест-накрест, нижние этажи люди забили мешками с песком, а в небе
повесили серые колбасы аэростатов. Не потому, что прохожие оделись в брюки
и ватники, вооружились винтовками и гранатами и вместо трамваев чаще
грохотали танки и крытые брезентом военные грузовики с пушками на прицепе.
Улицы, как и люди, изменили облик ощутимым ожиданием опасности,
иллюзорностью тишины, которую в любую секунду могли оборвать снаряд,
сирена, вой самолета или крик умирающего человека.
Анатолий Васильевич Попов появился из далекого, забытого времени, и
потому Головин оторопел. Одет Попов был в тот же суконный китель, брюки
клеш, но на плечах золотились погоны с малиновыми просветами и поблескивал
морской <краб> на фуражке.
- Головин! - раскинул руки Попов. - Какими судьбами?
- Из госпиталя.
- Ранен был?
- Теперь списали по чистой.
- Руки-ноги вроде целы...
- Нога срослась, а позвоночник поврежден.
Головин отметил, что Попов прежде разговаривал с ним на <вы>, а
теперь перешел на <ты>, видно, обкатала война и этого человека.
- Проходи, садись. У меня тесновато, правда, но зимой было тепло. Вот
здесь печка стояла...
Головин сел на большой дубовый стул.
- Между прочим, всю мебель сожгли, а этот стул уберег, - проговорил,
улыбнувшись, Попов. - На нем сиживал Степан Осипович Макаров.
Анатолий Васильевич переложил с места на место бумажки на столе,
собираясь начать какой-то разговор, внимательно посмотрел Головину в
глаза:
- Ну, а теперь куда надумал?
- Постараюсь все же прорваться в свою часть...
- Ничего не выйдет. Думаешь, я не рвался на фронт? С голода здесь
чуть ноги не протянул. Но оставили при архиве, как сторожевого пса.
- Меня все время волновало вот что... Где-то в декабре вы должны были
получить груз из Екатерининского дворца из Пушкина... - проговорил Головин
и замер от волнения.
- А-а, ты все надеешься найти карты Беллинсгаузена?
- Мы вытаскивали архив из-под носа немцев!
- Ты лично?
- Ну, не я, а весь мой взвод.
Попов присвистнул и полез в стол, начал суетливо перебирать папки:
- Ага! Слушай <Акт о приеме архива восемь тысяч двести тридцать два
дробь девятнадцать индекс семь... Майор Зубков... Младший лейтенант
Головин...> Да ведь это был ты, а я не обратил внимания! Даже не подумал,
представь! Голод выел все эмоции.
- Эта часть архива у вас?
- Да где же ей быть? Только ничего не разобрано и хранится...
хранится - не то слово. Гибнет в сырости. Сухих помещений нет, дров нет,
рабочих нет!
Попов рассердился и оттолкнул папку от себя: