"Евгений Федоровский. Свежий ветер океана (Повесть)" - читать интересную книгу автора

разговору.
- А-а! - махнул рукой отец.
- Что такое? - заинтересовался Никитич, сверкнув карим глазом.
- На днях было у них целое столпотворение. Приезжал сын Геринга,
летчик. Тоже откуда-то из-под Питера. Будберг ему целый <бьюссинг>
подарков навалил.
- Грабят, значит?
- Не без этого, - согласился отец.
- Давно?
- А как вошли, до сих пор какие-то ящики упаковывают...
- В подвалах дворца находится наш морской архив. Вы знаете об этом? -
спросил Никитич.
- Летом что-то привозили.
- Он на месте?
- Да кто его знает.
- Узнайте.
- Тю! - удивленно воскликнул отец.
- Мы из-за архива и пришли, - надавил на слова Никитич.
- Подвалы заперты. Часовых, правда, нет.
- Понаблюдайте. Может, кто-то ходит туда...
Помолчали, достали из кисетов табак, закурили. Отец пустил колечко
дыма, оглянулся на деда:
- Это враз не сделаешь.
- Мы подождем. У вас безопасно?
- Вроде никто не заглядывал.
- Вот и договорились.
Отец ничего не сказал, стал стелить на своей кровати.
- Я устроюсь на дворе, а Алексей пусть тут, - сказал Никитич.
- Так холодно ж там!
- Привык. Дайте чем накрыться.
Отец достал старый полушубок, стеганое одеяло, сердито сунул
Никитичу:
- Дожили... По дворам прячемся...
Устроился Никитич на чердаке. Лешин автомат и гранаты отец завернул в
тряпку, спрятал в печи и забросал дровами. Одежду тоже забрал отец, дал
ту, которую носил Леша до войны.
- В случае чего, вернулся ты из окружения. Дезертировал.
- А друг твой, видать, серьезный, - проговорил дед.
- В роте первый, - похвастался Леша.
- Для чего, скажи, бумаги-то потребовались?
- Начальству виднее...
- Стало быть, важные бумаги. За так рисковать не послали бы. - Леша
устроился на отцовской кровати, а отец ушел к деду.
- Так я коптилку тушу? - спросил он.
- Туши, - пробормотал Леша, он понял на войне, что самое плохое для
солдата - это вечный недосып, он давно не спал в мягкой постели и уснул
сразу, будто провалился в омут.
На рассвете отец запряг лошадь и уехал. На столе он оставил еду на
всех. Дед уже бодрствовал, когда Леша очнулся от сна. В комнате было
светлее обычного, хотя солнца не было. Леша отдернул занавеску и ойкнул: