"Евгений Федоровский. Посылка от Марта (Роман о ВОВ)" - читать интересную книгу автора

стакан. Оглядывая любовным взглядом пятиярусную батарею бутылок, самую
полную, как утверждали знатоки, коллекцию бренди в мире, он в который уже
раз думал с тоскливой горечью: никогда, нет, никогда ему не вкусить сполна
всего блаженства, заключенного в этих бутылках. С тех пор как он перестал
летать, опьянение приходило к нему тусклым, земным. "Старая, дряхлая
перечница, лысый попугай, Карлик-Нос, - честил он про себя Хейнкеля. - "Не
могу нарушить полученного мной строжайшего запрещения". Плевал я на это
запрещение! И на него плевал. Попугай, выживший из ума попугай!"
Он взглянул на адъютанта. Тот сосредоточенно готовил новый состав из
бренди и лимонного сока.
- А что ты скажешь, Пауль?
- Что вас интересует, герр генерал?
- Брось ты этот официальный тон, чинуша несчастный. "Герр генерал, герр
генерал!" А что у герра генерала на душе, ты-то знаешь, герр адъютант?
Молчишь? А ведь ты меня помнишь другим, Пауль. Ты слышал, как ревел
Иоганнесбург? Ты видел, как обнимал меня Линдберг? Ты видел, как плакал
этот старый попугай Хейнкель, когда я сел в Италии, установив новый
мировой рекорд на его дурацкой машине? Ведь это было в прошлом году,
Пауль, в прошлом году!
Для многих коллег Удета его неожиданное возвышение казалось
труднообъяснимым капризом Геринга. Не поддался же и в самом деле "железный
Герман" сентиментальной привязанности к старому однокашнику по эскадрилье
Рихтгофена? Нет, в такие сентиментальности не верит и сам Удет. Деловые
качества? Но Удет совсем непохож на дирижера величайшего авиапромышленного
бума, призванного оснастить Германию самым могущественным военно-воздушным
флотом. Нет, не Удет нужен Герингу. Только его имя, имя всемирно
прославленного воздушного аса. Удет - хорошая реклама для немецкой
авиации. Удет - удобный, проверенный посредник между новым руководством
люфтваффе и авиапромышленниками. Удет, наконец, - послушный исполнитель
воли и замыслов Геринга. "Железный Герман" не гнушается использовать его,
чтобы при необходимости приструнить хитрого, пронырливого, иногда
чрезмерно энергичного Мильха - генерал-инспектора люфтваффе. Удет,
разумеется, уже осознал это и покорно принял уготованную ему роль. Но, по
наблюдениям Пихта, его начальник не очень страдал от иллюзорности нынешней
своей власти. Его больше бесило расставание со своей прежней,
артистической властью над толпой. "Акробат воздуха" не привык, чтобы
боялись его, он привык, чтобы боялись за него. Он властвовал над людьми,
рождая у них страх за себя, рисуясь бесстрашием, снисходя к филистерскому
обожанию. Категорический приказ Геринга, запрещавший ему самому испытывать
новые модели и участвовать в спортивных полетах, застал Удета врасплох. Он
почти физически ощутил, как ему опалили крылья.
Удет припомнил добродушное сияние на широком лице Геринга. Руки толстяка
были сцеплены на животе, а большие пальцы, как пулеметы, выставлены
вперед. Удет пришел отказаться от предложенного ему высокого поста.
- Я ничего не понимаю в производстве больших самолетов, Герман, - сказал
он. - Это дело не по мне. Лучше отказаться сейчас...
Большие пальцы выстрелили. Геринг встал. Укоризна раздула его щеки:
- Не беда, Эрнст. Все зависит от идей, которые ты рождаешь. А в остальном
полагайся на людей. Их-то у тебя будет сколько хочешь. Нам нужно твое имя,
Эрнст. Это - главное!