"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

на банду Тютюнника я простудился, слег в больницу с воспалением легких.
Потом осложнение, в общем провалялся больше полугода. По выздоровлении
военкомат направил меня в железнодорожный полк командиром взвода.
Там я служил, боролся с бандитами до 1924 года. А в 1924 году меня
демобилизовали, и на этом моя военная карьера оборвалась.
Было мне 23 года. А у меня - ни профессии, ни даже сколько-нибудь
определенных целей. Но я знал, и твердо знал, что в жизни не пропаду. Был
я физически крепок, армия воспитала во мне волю.
Очень хотелось мне учиться. Но в институт или техникум я поступить не
мог. Не хватало знаний. Решил работать и учиться одновременно.
Мне удалось поступить помощником крепильщика на строительство тоннеля
железной дороги Мерефа - Херсон. Говорю, удалось, потому что в то время
еще была сильная безработица.
Здесь, на строительстве тоннеля, я получил настоящую рабочую закалку
и большевистское воспитание.
Работа досталась тяжелая: в сырости, в темноте. Но я любил труд,
любил людей, в совершенстве владеющих мастерством.
На квартиру я стал в селении Мандриковка, неподалеку от
строительства. Вскоре там и женился. Надо было обживаться, кое-чем
обзаводиться для дома, так что работал я в полную силу.
Какие у меня тогда были мечты и стремления? Человек я был уже
взрослый, женатый, вскоре и дочка родилась. Скажи мне тогда: вот, Алексей,
подумай - не стать ли тебе партийным работником: секретарем райкома, а
потом, глядишь, и секретарем обкома? Я бы пожал плечами, рассмеялся. Я в
то время не был даже комсомольцем.
Хотя и сам я тянулся к знанию, но советская власть и партия еще
больше, чем я, хотели, чтобы люди, подобные мне, учились и росли.
У меня мечты были скромные: стать горным мастером. Поэтому я
старательно приглядывался к старшим, более опытным товарищам и не
отказывался ни от какой работы.
Стахановского движения не было, конечно, еще и в помине, даже
ударничество появилось позже. Если, к примеру, рабочий сильно перевыполнял
норму, кое-кто из стариков говорил: "Не сбивай расценок". Это мне уже
тогда не нравилось. А профсоюзные работники иногда резко противопоставляли
себя администрации: "За план пусть отвечает администрация..."
Нет, это мне было не по душе.
Образцом для меня были те рабочие, которые трудились не за страх, а
за совесть.
Особенно, помню, нравились мне два сменных мастера - братья
Григорьян - Артем и Иосиф. Простые в обращении, они всегда помогали
советом и молодому и старому, а если надо - и денег одолжат. Они были
замечательными мастерами, охотно делились своими знаниями. Это были
веселые люди, любившие поплясать, провести свободное время в компании. От
чарки не отказывались, но меру знали. Мне нравилось, как они одевались -
хорошо, без щегольства.
Самым же близким другом и наставником был работавший со мной в одной
смене Иван Иванович Бобров, как и я, крепильщик, но разрядом выше. Бобров
был коммунистом, вел большую общественную работу, в рабочкоме заведывал
производственным сектором.
Бобров-то и приучил меня регулярно читать газеты, добился того, что