"Сергей Федотов. Все, что шевелится (Роман) " - читать интересную книгу автора

Создали бригады по заготовке кедровых орехов, из которых пытались печь
кедровые лепешки. Чай заваривали из листьев брусники, белоголовника, мяты,
иван-чая.

За четыре года без централизованного снабжения чонавцы пооборвались и
учились шить одежду и обувь из звериных шкур. Лагерь нуждался в кузнецах, но,
как взяться за дело, с чего начать, никто не знал.

Отряд Истомы между тем вышел к истокам Эгийн-Гола. Стояла поздняя осень,
добирались-то пешком, да все больше, по настоянию Сотона, по кручам. Двигались
на закат, но взяли много южней, чем во время прошлогодних поисков соратников.
На восточном берегу озера Хубсугул обнаружился потерянный восемь лет назад
обоз. Состоял он примерно из пяти тысяч женщин, детей и стариковкалек,
ветеранов Битвы в Пути.

За восемь лет потерянная войсковая единица как-то обустроилась: жили в
хорошо ухоженных шатрах и кибитках, сажали пшеницу и овес, разводили коз и
баранов, пасли лошадей. Старики и мальчики занимались охотой и рыболовством.
Возглавлял поселение полковник без руки и ноги Моможок.

- Кузнецы есть?

Это был первый вопрос, который задали разведчики, когда увидели непривычно
старые или позабыто румяные, безусые лица приозерных жителей.

- Есть, есть! - наперебой заорали бабы при виде бравой подсотни и
принялись вытаскивать из заначек праздничную снедь и кумыс. - У вас - молоты,
у нас - наковаленки!

Пришельцев быстро упоили и растащили по шатрам. Назавтра сотонистов
принимали другие женщины, послезавтра - следующие. Вояки держались даже с
некоторым вызовом: "Умрем, но фронт не опозорим!" Могло случиться, что и навек
бы здесь остались: от добра добра не ищут. Но не выдержали бабы детородного
возраста, больно уж много их было - около трех тысяч. Понимая, что очередь до
многих дойдет нескоро, а кое до кого и вовсе ничего не достанется, они собрали
митинг и потребовали немедленно свернуть лагерь, сняться с места и как можно
стремительнее двинуться в Тункинскую котловину, где даром прокисает семя
тысячи здоровых мужиков.

А женихам не больно-то хотелось возвращаться в лагерь с его военной
дисциплиной. Тем более что здесь, у истоков реки Эгийн, жили они как у Матушки
за пазухой, ходили практически голыми. Точнее, без штанов, которые не успевали
надевать. Сотон так и вылез на импровизированную трибуну - без штанов.

- Бабоньки! - надсаживая глотку, вопросил он, потрясая своей гордостью. -
Куда же мы пойдем - вот такие? На зиму-то глядя! Поморозим мужское хозяйство!
Вам не жалко?

- Жалко такое хозяйство! - согласились женщины.