"Дмитрий Федотов. Успех гарантируется... (журнал "Звездная дорога")" - читать интересную книгу автора

лихорадочно искать выход из той иррациональной ситуации, в которой
оказался его хозяин. Мысли колотились в голове, словно мухи в банке.
"Что делать? Надо выкручиваться! Они же не знают, кто я?.. Ну, от
патруля побежал - испугался, темно было, не разобрал...
Документов, слава Богу, никаких опасных с собой нет: паспорт российский
- так я и есть россиянин, диплом экономиста - ну и что ж, специальность
такая... Хорошо еще, что партбилет вовремя выбросил, а то полные кранты
были бы!.. Так что, может быть, и договоримся по-хорошему. Я ведь, в
принципе, не против - коммунизм, фашизм, либерализм... Экономисты везде
нужны..."
"Внимание! Индекс адаптации объекта НС-1942 к индивидуальному
ситуационному драйверу - 0,5. Соответствует адаптационному уровню
"Обыватель"... Индекс адаптации объекта АЧ-1255 к индивидуальному
ситуационному драйверу - 0,1. Соответствует адаптационному уровню
"Еретик"... Оператору фан-объема АЧ-1255 немедленно активировать первый
защитный контур Системы Тестирования Личности. Зафиксировано превышение
порога пассионарности объекта на 25%..."

Колю втолкнули в ярко освещенную просторную комнату. Прямо напротив
двери стоял громадный дубовый стол. За ним, на стуле с высокой готической
спинкой и нацистским орлом наверху, сидел тощий нескладный немец в пенсне
и эсэсовской форме. Перед ним на столе лежали вещи из карманов Столова:
документы, сигареты, зажигалка, ключи, деньги. И первая же вещь, которую
Николай Иванович, обладавший прекрасным зрением, разглядел с порога,
вогнала его в оторопь.
"Билет! Партийный!.. Мой?!.. Откуда?! Я же его выбросил!.. - Ноги стали
деревянными, а ботинки будто отлили из свинца. - А если все-таки мой?..
Ну, всё, пропал! Ни за грош пропал! С коммунистами здесь не
договариваются. Прощай, товарищ Столов, вечная тебе память!
- Коля поежился. - Нет!.. За что?.. Не хочу!.."
Тощий эсэсовец тем временем вышел из-за стола, махнул рукой стоявшему
сзади охраннику, потом показал бывшему "функционеру" на стул посреди
комнаты и произнес на чистом русском языке:
- Ну, здравствуй, Николай Столов! Садись!
Коля сел. В опустевшей голове теперь застряла только одна мысль:
жить!.. И, словно угадав ее, немец спросил:
- Жить хочешь?
- Х-хочу... - хрипло выдавил из себя Николай Иванович.
- Гут! Хорошо. Тогда рассказывай!
- А-а... что рассказывать? - Коля судорожно сглотнул: язык прилип к
небу. - Я... я ничего не знаю! Здесь какая-то ошибка!
Это... это не мой билет! Поверьте, честное слово!..
- Неужели? - картинно всплеснул руками эсэсовец, повернулся к столу и
взял раскрытый партбилет. - Почитаем... "Столов Николай Иванович, одна
тысяча девятьсот шестого года рождения... дата выдачи билета - двадцать
девятого апреля одна тысяча девятьсот тридцатого года..."
- Вот видите! - с облегчением воскликнул воспрявший духом бывший
коммунист и инструктор обкома комсомола, позабыв, где находится. - Это не
мой билет! Я здесь случайно, я родился...
Страшная боль и звездоворот в глазах прервали его излияния.