"Наталья Федосова. Сны о чем-то большем (статья о посещении Аджимушкайских каменоломен)" - читать интересную книгу автора

финнами, венграми, румынами, немцами, итальянцами. Есть и особенности -
например, итальянцы надеются на эксгумацию и перезахоронение останков своих
солдат на родине. При этом должны быть в наличии все косточки, не дай бог
положить по недосмотру чужеродную - выйдет скандал. У "Мемориалов"нет
штатных поисковиков, работают с теми, кто согласен сотрудничать. Таких мало.
Но они все-таки получают за свою работу деньги в отличие от тех, кто хоронит
наших солдат. Какая-то доля перечислений идет на обустройство мемориальных
комплексов - уже обустроены памятники в Московской, Псковской, Волгоградской
областях. - Я видела эти памятники, как и те, что воздвигаются в местах
захоронения иностранцев. К сожалению, то, что у нас и что у них, - это небо
и земля... - говорит Евгения Иванова. - Несколько лет назад я была на
церемонии открытия мемориала австрийским солдатам в деревне Песчанка
Волгоградской области. Огромный памятник высотой с железнодорожный мост, в
форме перевернутой буквы ", под которой - надгробие с католическим
распятием. Они привезли несметное количество народу - оркестр, священники,
врачи, родственники захороненных... А потом хлынул ливень - такой, что
колонна остановилась. И остановилась недалеко от памятника нашим солдатам.
Когда дождь поутих, мы вышли возложить цветы к памятнику - тут и небо
прояснилось. Поехали дальше. Подъезжаем к этой громадине, там сцена, лавки
сбиты. Церемония расписана по минутам - на два часа. Сели, начали. И тут
смотрю - тучка собирается. Поразительное зрелище: по краям чистое небо, а
над нами кромешная тьма... и - как ударит! Ливень с градом, ураган - я
такого никогда не видела. Катятся зонты, бегут священники, хор поднял над
собой перевернутые стулья, потом тоже побежал... Австрийцы нам сказали,
что это была вторая Сталинградская битва... Нет, я ни в коем случае не
хочу сказать, что мы должны мстить мертвым врагам. Женевская конвенция опять
же... Но порядок в стране будет лишь тогда, когда каждый со своей женой
разберется - уж простите мне мой сепаратизм. Не могу я, при всем отстранении
от предмета, оправдать людей, которые пришли к нам с мечом, пусть даже по
приказу Гитлера. Никому не прощу детоубийства, даже Богу.

И ВИДЕТЬ СНЫ...

В Аджимушкайских каменоломнях есть "детская комната", в которой рядом с
крохотными могилками лежат облупленные игрушки. Переплывая на пароме
Керченский пролив, увозя с собой на память кусок ржавой колючей проволоки, я
мысленно разговаривала с людьми, оставшимися в каменоломнях. - Ребята! -
говорила я им. - Представляете ли вы себе, какие вы счастливые? Уехавшие за
тридевять земель от дома, буднично говорящие: "Еще тонн сорок-пятьдесят
грунта - и мы у цели", с трудом унимающие дрожь в руках, - счастливые! Может
быть, последние Иваны, помнящие свое родство. Выполняющие последнюю волю
умерших, о которой говорят ваши находки - записка в кармане рядового Степана
Чебененко: "Я не большой важности человек, я только коммунист-большевик и
гражданин Советского Союза. И если я умер, так пусть помнят и никогда не
забывают наши дети, братья и сестры, что эта смерть была борьбой... ",
строки из дневника Александра Серикова: "Прошло шесть часов, а нас душат и
душат... Человечество земного шара! Люди всех национальностей! Каменоломни
полны газового дыма... Родина! Не забудь этого!"Сериков, Чебененко, многие
другие надеялись, что о них не забудут. И вы, ребята, не забыли...
Вдруг мне вспомнилось письмо подруги - все у нее в жизни вроде