"Григорий Федосеев "Последний костер" [H]" - читать интересную книгу автора

сегодня за десять минут могут доставить на вертолете, - он вопросительно
смотрит на летчиков.

- За нами дело не станет, можем залететь, - отвечают пилоты.

- Нынче у астрономов ночь будет жаркая, ишь как вычистило небо, -
замечает Мищенко, оглядев синеву над горами.

Я беру легкий спальный мешок, укладываю его в рюкзак. Прощаюсь с
Василием Николаевичем, обещаю завтра рано вернуться.

Мы снова над хребтом. Слева Алданское нагорье, впаянное в мглистую
синеву безбрежного пространства. Оно для меня - прошлое. Вряд ли
когда-нибудь судьба занесет меня в этот суровый край.

Справа и слева высятся вершины, без зелени, без жизни - тупые каменные
боги. Из-за них как-то неожиданно показался богатырь-голец. Он крут,
опоясан багровыми скалами. Его вершина заснежена только с северной
стороны, отчего голец будто в белой папахе, лихо сдвинутой на затылок, с
белыми эполетами на плечах. Он господствует над обширной округой, виден
издалека, со всех сторон. К нему наш путь.

Голец - центральная вершина Станового, великого северного водораздела.
Под ним чернеют цирки - гранитные пасти. Из них берут свое начало многие
речки.

Чем ближе мы подлетаем, тем выше поднимается голец над темными
пропастями, окруженными отвесными скалами. Неожиданно под самой папахой
гольца появляется сигнальный дымок, явно предназначенный для нас. Мы
приближаемся. Видим палатку на крошечной террасе, почти на самой макушке
гольца. А вот и люди. Они неистово машут нам руками, наверное, кричат,
хотя еще не уверены, что машина идет к ним.

Вертолет сбавляет скорость, повисает над гольцом парящей птицей,
осторожно снижается, несколько раз ощупывает колесами россыпь и, наконец,
приземляется.

Ко мне по откосу бежит помощница астронома Аля. В ee движениях, во
взгляде - порыв истосковавшейся по людям души. Я подхватываю ее, прижимаю
к груди.

- Как это вас угораздило сюда? - спрашивает девушка, радостно оглядывая
нас, и подает поочередно всем свою крошечную руку.

- За вами. Живо собирайтесь.

На ее обветренный лоб набегают морщинки, взгляд гаснет. Она
отрицательно качает головой.

- Рады бы в рай, да грехи не пускают... Нам бы еще одну ночку вымолить