"Павел Ильич Федоров. Последний бой" - читать интересную книгу автора

- Я не могу без товарищей, без тебя...
"Хорошо, что ты пришел, Георгий",- подумалось мне. Вслух спросил:
- Что же ты можешь делать?
- Печку топить, мясо варить.
Так Георгий стал у нас истопником и кашеваром.
А через несколько дней мы получили страшное известие: фашисты захватили
наш госпиталь. Всех раненых, которые не в состоянии были двигаться, добивали
прямо на лежаках, а ходячих и почти весь медицинский персонал загнали в
крытые машины и увезли в неизвестном направлении.
- Значит, не там уготовила мне судьба смертушку... Но я клянусь: если
останусь жив, то найду хоть одного из тех зверей. Найду! - сказал гвардии
лейтенант Бабкин и закрыл лицо снятой с головы ушанкой.
- В сутках, товарищи; не будет часа, чтобы мы не вспомнили об этом
преступлении,- заявил перед строем гвардии полковник Михаил Алексеевич
Федоров. Ошеломленные этим непостижимо дичайшим злодеянием, мы стояли на
морозе без шапок. Да, не должно быть такого часа!..
У гвардии подполковника Дмитрия Ефимовича Калиновича удручающий на лице
сумрак. После того как он прикрыл нас на Ржевском большаке, полк его прошел
по тылам врага более двухсот пятидесяти километров, не потеряв ни одного
человека. Пушки провел, радиостанцию на двух автомашинах. Все это закопали в
землю в глубине леса. Снарядов к ним нет и не предвидится.
Мы знали, что противник ведет усиленную разведку, снимает с разных
направлений пехотные, моторизованные и авиационные части, методично занимает
населенные пункты, прилегающие к Медведовскому лесу, стремясь окружить нас и
разгромить. В одну из ночей мы тихо снялись и ушли в Кучинский мох, где
давно уже готовили площадку для приема самолетов.
С утра до позднего вечера "юнкерсы" бомбили наши пустые землянки.
Наконец прилетели наши самолеты, сбросили нам боеприпасы, сухари,
концентраты, соль, лыжи и белые маскировочные халаты. На расчищенную
площадку мы стали принимать "У-2". Первым же рейсом был отправлен командир
полка гвардии подполковник Сапунов. Мы с лейтенантом Бабкиным довели его до
трапа. Проводить командира полка приехали комдив Михаил Данилович Ягодин,
замполит Михаил Алексеевич Федоров, начальник штаба Борис Ефимович Жмуров.
Когда воины прощаются на вечный круг - эта минута бывает священной. Не под
знаменем хмурились, не под барабанный бой печалились...
Одним из последних рейсов улетел Георгий Бабкин. Перед этим ходил за
мной как неприкаянный в застегнутом поверх раненой руки полушубке, с досадой
в голосе твердил:
- Пусть вывозят тех, кто ранен тяжелее меня.
- Все улетят.
- А может, я не хочу улетать.
- Полетишь...
- Я что вам, обуза? На двух-то ногах? Или плохо мясо варю, автомат не
могу держать, в седле не усижу?
- На лошадь с пенька садишься, однако,- сказал Хандагуков.
- Подсаживать тебя будет некому. Людей и так мало. Приказано, и точка,
гвардии лейтенант Бабкин.
Мы обнялись и попрощались. Нам было трудно расставаться. Фюзеляж
самолета залепливала снежная пена, и я видел, как маленькая "уточка"
взлетела и скрылась за лесом. А часа через два Георгий снова очутился в