"Павел Ильич Федоров. Витим Золотой (Дилогия, #2) " - читать интересную книгу автора

сменяю. Ты вот что, голубь мой, рассчитай-ка этих французиков и бельгийца.
Да поделикатнее с ними обойдись, ты ведь демократ, умеешь наводить тень на
плетень...
- А вы, Авдей Иннокентьевич, убеждены, что я демократ? - усмехаясь,
спросил Кондрашов.
Странные у него завязались с Доменовым отношения. Доменов часто на
его политическую неблагонадежность намекал, но во всем доверял. Василий
Михайлович во время таких разговоров настораживался.
- Да ты же чистейшей марки социалист, - ответил Авдей с присущей ему
прямотой.
- Из чего это вы, Авдей Иннокентьевич, заключили?
- Не хитри, любезный! Я ведь ох какой дока... - Доменов погрозил ему
пальцем и, позвонив в колокольчик, потребовал чаю. Пил он крепкий чай в
любом количестве.
- Знаю, что вы человек умный, - согласился Василий Михайлович.
- Так вот, моншер. Я в прятки играть не люблю. В каждом деле требую
ясности. Ты мне нравишься. Потому что башка у тебя тоже на месте. Прости,
что называю на "ты". Это значит, что ты мне в душу влез и я тебя полюбил.
В деле с мошенником Петькой Шпаком ты свою честность и порядочность
проявил. Другой бы на твоем месте так ручки погрел, а ты нет. Значит,
парень ты другой закваски... Ума у тебя много, но в мозгах полное
завихрение, как у всех ваших социалистов. Если хочешь со мной работать, то
брось свои проповеди... Кое о чем я наслышан, понимаешь, голубь? Кто будет
мешать делу, я пикнуть не дам, в бараний рог скручу. Хочешь, перекрещусь и
всю правду выложу?
- Выкладывайте! - улыбнулся Василий.
- Тарас Суханов, мой старый сибирский дружок, был самый умнейший
человек. А в этих делах оказался бя! Потому зря и погиб. "Зарецк инглиш
компани" обвела его вокруг пальца и, прямо скажем, до погибели довела. Он
свою совесть никому не продавал.
- А вы, Авдей Иннокентьевич?
- Речь о тебе идет, и меня ты покамест не трогай, голубь. Тарас был
человек честный, а они, прохвосты, русское золото хотят лопатой грести...
Ну это мы еще посмотрим... Тарас дело знал, а людям не умел в душу
заглянуть - вот и расплатился. А у меня в делах своя метода. Я каждого
молодчика должен как на ладошке зрить, нутро его чувствовать. О Шпаке я
покойничка предупреждал, говорил, что это за фрукт.
- А он, думаете, его не раскусил? - спросил Василий Михайлович.
- Поздно. Потому я и хочу, чтобы у меня клещи на шее не завелись. У
себя в Кочкарске я знаю, кто сколько раз в штреке чихнул и сколько
бродячий спиртонос золотого песку хапнул. А расчет у меня короткий, сам
должен понимать, при каком деле находишься... Можешь Плеханова читать и о
коммунии мечтать - это твое дело, но только в мое не встревай... Так-то,
голубь. Надеюсь, ты меня понял?
- Отлично, господин Доменов, - усмехнулся Кондрашов, думая про себя о
том, как же умен и хитер его новый хозяин.
- Вот и дело. А теперь христом-богом тебя прошу - спровадь этих
нахлебников. Это же, братец мой, агенты английской компании!
- Ну а те двое немцев? С ними что прикажете делать? - Говоря это,
Кондрашов имел в виду двух инженеров, которых уже после катастрофы нанял