"Павел Ильич Федоров. Синий Шихан (Дилогия, #1) " - читать интересную книгу автора

Важенина. С той поры дружба стала еще крепче.
Важенин был казак серьезный, грамотный и пользовался авторитетом.
Казаки ценили его и за то, что он умел сдерживать самодура атамана
Туркова, втихомолку высмеивал его нелепости в управлении станицей, часто
зло издеваясь над его тупостью и непомерной толщиной.
Выслушав рассказ Петра Николаевича, Важенин, хмуро закусив желтоватый
ус, долго молчал. Потом с брезгливой улыбкой на бледном худощавом лице
сказал:
- Разбой! - Посмотрев на Петра Николаевича, со вздохом добавил: -
Хорошо, что ты живым ушел. Сегодня утром нашего с тобой дружка охотника
Куваныша нашли в степи с перерезанным горлом... Да и тело все искромсали.
- Что ты говоришь, Захар! - Петр Николаевич сжал кулаки и хрустнул
пальцами. Жутко ему стало. Сегодня ушел от пули, а завтра его могут
достать из-за угла. Сколько бывало таких случаев.
- Как же это, Захар Федорович?
- Беркутбай давно косился на жену Куваныша. А нашему есаулу буланый
жеребец покоя не давал, вот и стакнулись...
- Так и жену? А мальчик? Неужели... - У Петра Николаевича сдавило
горло, ему трудно было говорить.
- Откочевал весь аул, а куда - неизвестно...
- Взять наряд казаков и накрыть! - стукнув рукой по столу, предложил
Петр Николаевич.
- Ты думаешь, они после того, как ты их увидел, будут ждать? -
Важенин горько усмехнулся. - Да и наш бегемот не пойдет на это. Квашня
пузатая, а не атаман. Все равно пойду расшевелю его. А ты пока никому ни
слова. У Печенегова целая орава знакомых конокрадов, сожгут и тебя и всю
станицу. Я приму какие-нибудь меры.
Выйдя из станичного управления, Петр Николаевич отвязал лошадь, с
тяжелым чувством поехал домой. Наскоро перекусив, поскакал в аул. Когда-то
вместе с Куванышем они пасли войсковые казачьи табуны, выезживали самых
диких коней, охотились. Рослый, богатырского сложения, Куваныш был
великолепным наездником, забравшим на байгах не один ценный приз. Он
понравился красивой татарской девушке из бедной семьи и без всякого калыма
женился на ней. Мать Куваныша, слывшая отличной мастерицей в тканье
ковров, крепко полюбила сноху и передала ей свое искусство. В двадцать
шесть лет красавица Минзифа уже не уступала самым лучшим мастерам.
Когда Беркутбай приходил к Куванышу кушать праздничного барашка, то
на ковер бросались мягкие подушки, подавалось самое лучшее полотенце и
ярко начищенный кумган. Уют и опрятность царили в юрте Куваныша.
Огладывая баранью кость, Беркутбай часто украдкой косился на статную
фигуру Минзифы, плотоядно облизывал губы и вздыхал. Ему казалось, что из
его многочисленных жен ни одна не стоила смуглой татарки.
На беду Куваныш случил двух кобыл с лучшими породистыми
производителями. Появились у него около юрты привязанные волосяными
арканами длинноногие жеребята буланой и бурой масти с черными гривами. А
года через три десятилетний сын его Кодар обогнал всех скакунов Беркутбая
и затмил их давнюю славу.
С тех пор затаил богач на Куваныша смертельную злобу...
Когда Петр Николаевич Лигостаев прискакал в аул, то на месте юрты
Куваныша он нашел холодную золу, разбитый казан и бараньи кости.