"Павел Ильич Федоров. Синий Шихан (Дилогия, #1) " - читать интересную книгу автора

тощего кролика. Хоть бы мяса принес, я бы тебя такими пельменями
накормила! Эх ты, кавалер... Приноси, пировать будем!..
Митька тащил из дому баранью ногу. Олимпиада стряпала вкусные
пельмени и беляши, кормила Митьку досыта и тотчас же выпроваживала. Иногда
шалила, как с котенком, но дальше этого не шло.
- Ну, дай хоть на печи поспать до утречка, - хитрил Митька.
Но вдовушка была неумолима.
- А что люди скажут? Нет, Митенька, без венца не будет хорошего
конца, - осторожно подталкивая гостя в сени и прижимаясь горячей щекой к
его щеке, отвечала вдовушка.
Митька выходил на улицу, тер снегом пылающее лицо и шел домой как в
тумане.
"А почему на самом деле не жениться? - думал Митька. - Высокая,
красивая, пройдет мимо с перевалочкой... С такой женой на люди
показаться - завидки всех возьмут. Одна коса, почти до самого пояса, чего
стоит..." Но вся беда в том, что вдова была малость постарше его. Однажды
уже он попробовал заикнуться об Олимпиаде матери. Такой ералаш поднялся в
доме! Да еще пригрозила мать, что пойдет к атаману. А брат Ивашка целый
месяц проходу не давал. Посмеивался с издевочкой. Мать на Маринку
Лигостаеву метит. Соседи... Маринка озорница и насмешница. Наденет брата
Гаврюшки шаровары с лампасами и скачет на коне как бешеная... На скачках
первый приз взяла, всех казаков перещеголяла. С такой женой тоже
намаешься. Взглянет своими черными глазищами, да еще нарочно певучим
голоском спросит:
- Митя, а Мить, скажи, какие бывают перепелиные яички, пестренькие,
как твое личико?
А сама стоит за плетнем, щурится и хворостинку пунцовыми губами
покусывает. А глаза так блестят, словно в них две капли чистого дегтя
плеснули.
Конопатины на лице просто сводили Митьку с ума. Весной дружно
выползают и рассыпаются целыми семьями, в особенности на носу. Такая
срамота, хоть на улицу не показывайся. Попробовал сводить. Агашка
Япишкина - шинкарка - научила мазать щеки свежей барсучьей печенкой. Не
помогло. Умывался парным молоком, тер лицо свиной кожей, весь ободрался
щетиной. Зимой как будто конопатин стало поменьше, а сегодня нечаянно
взглянул на очищенный землей блестящий как зеркало лемех и отвернулся...
Самому противно стало. Вспомнив еще о своих рыжих растрепанных кудрях,
Митька вздохнул, повернулся и лег вниз лицом, он уже окончательно решил,
что лучшей жены, чем Липка Лучевникова, ему не сыскать. Пусть гневается
мать, а он все равно женится после пахоты.
- Пахать скоро прикончим? - спросил Митька брата.
- А что, небось надоело? - в свою очередь спросил Иван, с
наслаждением выпуская изо рта табачный дым.
- А какой интерес семена в сухую землю бросать? Весна проходит, а
дожди где? - проговорил Митька.
- Да, интересу мало, - согласился Иван. - Может, еще даст бог
дождика...
- Нынче, наверное, молебствие будет, - деловито заметил Митька. -
Хорошо можно помолебствовать... - сладко потягиваясь, добавил он, и этой
фразой вывел старшего брата из терпения.