"Евгений Федоров. Ермак." - читать интересную книгу автора

В полдень Ермак разогнул спину, воткнул заступ в землю. Внезапно
перед ним выросла тонкая, вся дышащая зноем Уляша. Она стояла у куста
шиповника и, упершись в бока, улыбалась. Сверкали ее ровные белые зубы, а
в глазах полыхало угарное пламя. У Ермака занялось, заныло сердце.
- Ты что, зачем пришла? - пересохшими от волнения губами спросил он.
Блеснули черные молодые глаза. Уляша сильно потянулась и, жмурясь,
сказала:
- По тебе соскучилась...
Ермак хрипло засмеялся:
- Почто чудишь надо мной?
- Потянуло сюда...
Она перевела дыханье и тихонько засмеялась.
- И воды студеной принесла тебе, казак. Испей! - Уляша нагнулась к
терновнику и подняла отпотевший жбан.
Ермак сгреб обеими руками жбан и большими глотками стал жадно пить.
От ледяной воды ломило зубы.
Уляша не сводила пристального взгляда с Ермака. Он напился и опять
уставился в ее зовущие глаза. Околдовала его полонянка, казак шагнул к ней
и, протянув жилистые руки, схватил девку, прижал к груди. Уляша застонала,
затрепетала вся в крепких руках.
- Любый ты мой, желанненький, - зашептала она, - обними покрепче,
пора моя пришла!
"А Степанка?" - хотел спросить ее Ермак и не спросил - почувствовал,
что уже сорвался в пропасть. "Эх, чему быть, того не миновать!" -
мелькнуло у него в голове, и он еще крепче обнял гибкое девичье тело.
Каждый день, пока Ермак строил свой немудреный курень, Уляша прибегал
к нему, подолгу сидела, и все ласково с жаром упрашивала:
- Возьми меня, уведи от Степана: засохну я без любви. Самая пора
теперь, гляди, какая весна кругом...
И забыл Ермак все на свете, - на седьмой день увел он Уляшу в свой
отстроенный курень, в котором на видном месте, в красном углу, повесил
подаренную Степаном булатную саблю.
- Вот и дружбе конец! - печально вымолвил он.
Уляша села на скамью, повела черными горячими глазами и сказала:
- Любовь, желанный мой, краше всего на свете...
Она протянула тонкие руки, и Ермак послушно склонился к ней.
Однако Степанка не порушил дружбу. Печальный и горький он пришел в
курень Ермака, поклонился молодым:
- Что поделаешь, - сказал он. - Молодое тянется к молодому. Против
этого не поспоришь, казак. Любовь! - станичник уронил голову. - Если
крепкая ваша любовь, то и ладно, живите с богом! Вишь вон пора какая! - он
показал на степь, на синие воды Дона, - весна в разгаре, пришел радостный
день...
Весна и в самом деле шла веселой хозяйкой по степи, разбрасывая
цветень. Ковыль бежал вдаль к горизонту, склоняясь под теплым ветром.
Озабоченно хлопотали птицы, а ветлы над рекой радостно шумели мягкой
листвой.
Уляша поднялась навстречу Степану, обняла его и поцеловала:
- Спасибо тебе, тату мой родненький, за доброе слово!
На ресницах Степана блеснула слеза: жалко ему было терять полонянку.