"Евгений Федоров. Ермак." - читать интересную книгу автора

Уляшу, сказал:
- Будь же ты моею женой!
Невеста упала жениху в ноги и весело отозвалась:
- Коли так, будь и ты моим желанным мужем!..
На этом все и окончилось. Выкатили бочку пенного меда и на майдане
сильней зашумели казаки. Откуда ни возьмись, вперед протиснулся Брязга,
тряхнул серьгой и весело запел, притоптывая каблуками:

При Долинушке
Вырос куст калинушки,
На этой на калинушке
Сидит соловейко,
Сидит, громко свищет.
Под неволюшкой
Сидит добрый молодец,
Сидит, слезно плачет...

Ермак понял намек: загрустили о нем товарищи-друзья - прилепился к
полонянке. Он тряхнул курчавой головой и крикнул:
- Заводи веселую! Товариство николи не забуду! Казаку без драки дня
не прожить! Айда-те, молодцы, к бочонку за ковш!..
Стал Ермак станичником и мужем полонянки. Хоть никто их не венчал, но
слово перед народом дали, а ему, этому слову, крепость нерушимая. Хмельной
он вернулся с площади и всю ночь ласкал свою жену, в глаза ей глядел и
обнимал до хруста в костях. Радовалась она его великой силе, зарывалась
лицом в курчавую бороду и все шептала:
- Милый, желанный мой! Смерть мне слаще разлуки, не покидай меня!
Однако на другой день, лишь только звезды стали гаснуть и месяц
побледнел, Ермак покинул брачное ложе и быстро обрядился в путь-дорогу - в
свой первый поход. Уляша вышла его провожать и долго держалась за стремя.
- Блюди себя! - сказал ей строго Ермак и погнал коня. Скакун сразу
перешел на рысь и скоро вынесся на холм, с которого видны были серебристые
излучины Дона, плавно и спокойно несшего свои воды в сине-дымчатую даль.
За Доном, среди степных курганов, убегала узкая лента дорожки, по которой
скакала наметом казачья станица.
Разбрызгивая сверкающую росу, Ермак нагнал ватажку. К нему подъехал
Полетай.
- Что, молодец, хорошо с молодой женой, а еще лучше в привольной
степи! - с чувством произнес он. - Нет на белом свете милее и краше нашего
Дона! Вон, гляди! - показал он на вспыхнувшие под восходящем солнцем
серебристые воды. Красавец! - Глубоко захватив всей грудью чистый и
бодрящий степной воздух, он шумно выдохнул и продолжал:
- Каждая русская реченька имеет свою красу! Волга-матушка - глубокая,
раздольная и разгульная! Урал - золотое донышко, серебряны покрышечки.
Днепр быстрый и широкий, а наш Дон Иванович - тихий да золотой! Радостная,
дорогая река наша... Эх, молодцы, песню! - закричал он зычно, и казаки,
встрепенувшись, запели родную и веселую. Далеко и широко разнесли степные
просторы голоса станичников.