"Елена Федина. Белая тигрица " - читать интересную книгу автора

камину со слезами на глазах, глаза были зеленые как трава-осока.
- Да что тобой? Что с тобой, Изольда? Ну, тише! Ну, куда ты?..
Когда она немножко успокоилась и перестала вырываться, пришел Ольвин.
Более нелепой ситуации в своей жизни я не помню.
Я стоял в четыре часа утра на чужой кухне с оттопыренными карманами,
обнимал полураздетую женщину и тупо глядел на ее брата, а наверху, в угловой
комнате с запахом смолы и яблок спала моя жена.
- О, Господи! - сокрушенно сказал Ольвин, - вот она где!
Сестра перешла к нему в объятья и окончательно затихла.
- Какая нелепость, - проговорил он потом с отчаянием, - с ней уже давно
этого не было, и надо же, чтобы именно сегодня... Какого черта ты тут
делаешь?
Я и сам себе задавал этот вопрос, но теперь уже не имело значения, что
меня сюда привело.
- Я никому не скажу, Ольвин, слышишь?
Он кивнул, поднимая сестру на руки.
- Она тебя не укусила?
- Да нет, ничего...
- Ночью ее еще можно как-то остановить, я сплю за стенкой и сразу
просыпаюсь. Но иногда это случается с ней среди бела дня. Не держать же ее
взаперти... Тогда приходится уезжать в другой город.
- Почему?
- Потому что за это отправляют на костер.
- Но она же не ведьма, она просто больна!
- Кто будет в этом разбираться?
- А вылечить эту болезнь как-то можно?
- Подожди, я отнесу ее...
Мы развели-таки огонь в камине и повесили на крючок чайник, потому что
утренний голод какой-то особенно свирепый. Я с виноватым видом вытащил из
карманов свои запасы.
- Понимаешь, не спалось...
Ольвин усмехнулся. Он сидел на стуле вместе с ногами, обняв одну
коленку, как это делают гимнасты и маленькие дети.
- Там в буфете сахар и печенье. Доставай, если хочешь.
Я достал. Мы смотрели друг на друга.
- Ты, наверно, теперь жалеешь, что пустил жильцов?
- Да я сразу понял, что тебя надо послать к чертям, но девочка Нолли
очень хотела остаться.
- Она, между прочим, сказала, что ты святой.
- В смысле юродивый?
Он засмеялся и пошел снимать кипящий чайник.
- Ну и в семейку вы попали! И сестра, и брат - оба ненормальные.
Правда, если ее еще можно вылечить, то меня уже никак.
Если б он говорил не так весело и не с таким добродушным выражением
лица, я решил бы, что он обиделся. Уроды обычно бывают обидчивые и
обозленные. Этот оказался приятным исключением.
- А давно она заболела?
- Уже десять лет.
- Ровно столько...
- Сколько мы скитаемся? Да. Я не хотел, чтобы дома знали об этом, -