"Константин Федин. Анна Тимофевна (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Аз есмь лицо духовного звания и зовусь Иаковлев, в отличие от Яков-
лева, каковым может быть всякий портной!
Веселости у него было столько, что хватало ее всему городу - и купе-
честву, и чиновникам, и цеховым людям, и духовным. И не было человека,
который бы не любил соборного псаломщика. И не было человека, который бы
не прощал ему озорства. А озорничать было псаломщика душевным делом. И
озорство его было еретическое, для людей, которых касалось оно - ги-
бельное, как семь бед.
В день восьмой ноября, в день Михайлов праздновали в соборе престол.
Всенощное бдение перед тем служил приехавший викарный архиерей, и на
клиросах пели черницы из монастыря пригородного. Повелось так, что и
чтения все отправляли в такую службу монашенки, чтобы не нарушалось в
храме благочиние дьячьими голосами малопристойными.
Приглянулась соборному псаломщику соседка его - чтица-монашенка.
Стройна была, молода, брови тонкие под клобучком черненьким неизвестно
от какой радости подергивались. Состроил псаломщик лицо строгое, благо-
говейное, тихонько так на ушко соседке шепчет:
- Позволь, сестрица, псалтирь на минутку.
Потупилась чтица, дает.
Роман сотворил крестное знамение, - земной поклон, псалтирь под ко-
ленки, да и начал, преклоненный, отбивать поклоны с жаром неугасимым,
почти в исступлении.
А возгласы, архиерея и сослужавших ему, подходили к концу, после них
- читать псалтирь.
Опустилась чтица на колени рядом с псаломщиком, шепчет ему, чтобы от-
дал псалтирь. А он в ответ:
- Поцелуй меня после всенощной - отдам!
Словно зарница метнулась перед лицом монашенки - засветилась гневным,
стыдливым огнем. А Роман бьет поклоны, стоя прочно на кожаной книжке, и
не угнаться за ним, машет спиной своей, точно цепом на току. И отмахива-
ет рядом с ним монашенка поклон за поклоном и шипит ему на ухо:
- Погубишь ты меня, охальник, читать надо, беспутный!..
И вот уж тянет кто-то чтицу за рясу, и тихо в церкви, и слышит она в
тишине страшный, без слов понятный шопот. А таким же страшным шопотом,
опалила она затылок псаломщика:
- Ну, хорошо, хорошо! Давай скорей!..
И после всенощной, в духоте и тьме узкой ризницы, поцеловал Роман
сестру во-Христе в мясистые ее губы, поцеловал не раз и не дважды.
А придя домой, хвастал молодой жене своей, хохоча и кашляя от табач-
ного дыму:
- Крещусь, бью лбом об пол и молюсь: подай, господи, чтобы согласи-
лась, подай, господи, чтобы согласилась!.. В жизни так не молился!..
Слушает Анна Тимофевна веселого своего мужа, развеселейшего соборного
псаломщика Романа Иаковлева, смотрит на озорника сквозь горячую завесу
слезную, молчит.

Глава вторая.

Мчит зимой вьюга толпы острых, как иглы, снежинок, рвет и мечет
вьюга, потешается. На соборной площади пустынно, водит только ветер хо-