"Клод Фаррер. Цвет цивилизации " - читать интересную книгу автора

Таково известное свойство опиума - охлаждать пыл любовника.
- Да, бывают, - подтвердил философски очаровательный доктор. - И самое
грустное то, что они правы. Увы! Мне уже тридцать лет.
- Мне тоже, - сказал Торраль.
Доктор окинул его взглядом, пожимая плечами.
- Это отражается не столько на наружности, сколько на мозге, - сказал
он. - Каждый стареет по-своему. Жаль, все-таки жизнь стоит того, чтобы жить.
- Притом же, - отозвался инженер, - наши матери с нами не
посоветовались, прежде чем зачать нас. Почему, собственно, Фьерс приезжает?
Ведь еще не время.
- Его крейсер приходит из Японии; никто не знает, чего ради. Впрочем,
нелегко разобраться в философии морских маневров. Возможно, что Фьерс знает
об этом не больше нас, а этот старый дурак адмирал еще менее.
- Это естественно для цивилизованного человека, - сказал Торраль, - не
знать куда идешь и не думать об этом. Под условием никогда не воевать - это
слишком нелепо - я согласился бы быть морским офицером... Хотя "офицер" -
звучит достаточно глупо.
- Фьерс - моряк, благодаря случайности.
- Нет, - сказал инженер, - он моряк из атавизма. В числе его предков
был целый ряд людей сабли и зрительной трубы, и это отразилось на нем. Тем
более чести для него не быть варваром, размышлять иногда и не носить шарфа.
- То, что ты говоришь, порадовало бы его мать, - заметил Мевиль, -
хроника утверждает, что она никогда не знала с достоверностью, кто именно
отец ее ребенка.
- У нее было много друзей одновременно?
- Она принадлежала всем и каждому.
- Женщина в твоем жанре.
- Это ее забавляло, - и меня забавляет тоже.
Они расстались. Торраль вернулся к аспидной стене, глядя на свою
алгебраическую формулу, как художник смотрит на картину, которую создал.
Солнце скрывалось за горизонтом, описав вертикальную траекторию;
сумерек в Сайгоне не бывает. Мевиль рассчитал, что было уже поздно ехать на
прогулку, и он погнал скороходов к реке, чтобы встретиться на набережной с
викториями, которые возвращались с "Inspection". Скороходы бежали по берегу
"арройо",* загроможденной сампанами и джонками, потом достигли набережной
Донаи и замедлили шаг. Стоявшие на якоре у берега суда выгружали привезенные
ими товары, кули покрывали брезентом груды бочек и ящиков. Пахло, как во
всех морских портах - пылью, мукой, смолою, но аромат Сайгона, аромат цветов
и влажной земли заглушал этот будничный запах: город, даже в этом деловом
квартале, сохранял свой неизгладимый отпечаток изнеженности и сладострастия.
Заходящее солнце зажигало ярким пламенем реку. Вечер был томный и
прекрасный.
______________
* Канал, впадающий в реку. (Прим. перев.).

Мевиль, любуясь на открытые экипажи, полные нарядных улыбающихся
женщин, не видел как позади, на реке, большой военный корабль входил в порт:
корпус, прямой и длинный, как шпага - и четыре гигантских трубы,
выбрасывающих клубы чернильно-черного дыма. Бесшумно скользя по воде, он
застилал словно черной завесой пурпурный горизонт. На набережной цветы,