"Филип Жозе Фармер. Гнев Рыжего Орка ("Многоярусный мир" #6)." - читать интересную книгу автора

Империи говорят: "Шиза - это вовсе не то, что тебе приглюковалось".
Л.Роберт Порсена, доктор медицины, дипломированный психиатр,
заведующий психиатрическим отделением Веллингтоновской больницы, слегка
улыбнулся. Думает, наверно: еще один умник на мою голову. Эти цитаты со
стенки в туалете я сто раз уже слышал. Тоже мне, "Поднебесная Империя".
Выпендривается, хочет показать мне, что он не просто очередной темный,
прыщавый, обкуренный, ушибленный рок-музыкой сопляк, который слетел с
катушек.
А может быть, доктор ничего такого не думает. Трудно сказать, что
происходит за этим красивым лицом - вылитый бы бюст Юлия Цезаря, если бы
не черные, как у Фу Манчу, усы и не подстриженные по моде, точно
лакированные волосы. Доктор все время улыбается. Его яркие синие глаза
напомнили Джиму песню Болванщика из книжки Кэрролла про Алису:
Ты мигаешь, Филин мой! Я не знаю, что с тобой! Высоко же ты над нами,
как поднос под небесами! [Л.Кэрролл. "Приключения Алисы в стране чудес".
Пер. Н.Демуровой. (Примеч. ред.)]
Подростки, лечившиеся у доктора Порсены, говорили, что он шаман,
вроде чудотворца, первоклассный медик, владеющий магией и управляющий
духами.
Доктор начал что-то говорить, но его прервал селектор на столе.
Порсена нажал клавишу и сказал:
- Винни, я же просил - никаких звонков.
Но у Винни, красивой чернокожей секретарши, сидевшей за стеной,
очевидно, было что-то срочное.
- Извини, Джим, - сказал доктор. - Это займет не больше минуты.
Джим почти не прислушивался к разговору - он смотрел в окно.
Психиатрическое отделение и кабинет Порсены помещались на третьем этаже.
Окно, как и все окна здесь, загораживала крепкая решетка. Сквозь просветы
между домами Джим видел здания на набережной - а за ними река Тари,
которая милей южнее впадает в реку Махонинг.
А вон шпили св. Гробиана и св. Стефана. Может быть, мать побывала
сегодня на ранней мессе. Теперь это единственное время, когда она может
зайти в церковь - ведь она работает на двух работах, частично из-за него,
Джима. Пожар уничтожил все, кроме дедова портрета, который вынесли из дома
вместе с Джимом. Родители переехали в относительно дешевую меблированную
квартиру за несколько кварталов от старого дома. Слишком близко к
венгерской колонии на вкус Эрика Гримсона. Такая неблагодарность как раз в
характере отца. Родственники Евы - а фактически вся мадьярская община -
собрали деньги, чтобы помочь их семье в бедственном положении. Устроили
лотерею и собрали. Это было здорово - ведь благотворительные пожертвования
стали редкостью в последние годы из-за экономического кризиса; в районе
Янгстауна. Но родные Евы, ее друзья и ее церковь - они выстояли.
Хотя Ева и стала наполовину отверженной из-за своего замужества, она
остается своей, венгеркой. И теперь, когда она в беде, ей представился
случай осознать свою ошибку и должным образом покаяться.
В свое время у Гримсонов не хватило средств на страховой полис,
который теперь мог бы покрыть все убытки, связанные с ущербом
собственности или ненадежностью фундамента. Страховка от пожара имеется,
но в ней не предусмотрена выплата, если пожар произошел по Божьей воле.
Окончательного решения еще не вынесли.