"Филип Жозе Фармер. Гнев Рыжего Орка ("Многоярусный мир" #6)." - читать интересную книгу автора

- Чего ну?
- Господи Иисусе, ты говоришь, что в полном провале, и мы целый
квартал прошли, а от тебя ни слова! Чего стряслось-то? Все та же история?
Ты и твой старик?
- Угу. Извини. Я задумался, ушел в себя. Как-нибудь уйду и не
вернусь. А зачем? Вот тебе моя жалкая и печальная повесть.
Сэм слушал его, вставляя временами только: "Офонареть, парень!
Офонареть!" Когда Джим закончил, Сэм сказал:
- Вот гадство, да? Ну что тут сделаешь? Да ничего - таков закон
предков. Погоди, вот будет тебе восемнадцать, тогда сможешь послать своего
старика к такой-то матери.
- Если мы до того не поубиваем друг друга.
- Ага. Конец фильма! Продолжения не последует. Злишься? Слушай, мы с
мамашей утром поругались, прямо как ты с отцом. Только у матери тема одна
- музыка. "Я работала так, что задница отваливалась, - говорит она, - ради
того, чтобы ты мог учиться музыке, и теперь ты умеешь играть на фортепиано
и на гитаре. Но я не для того втыкалась продавщицей в бакалейном, сидела с
детьми и Бог знает чем еще занималась, каждый пенни считала, чтоб ты стал
рок-музыкантом. А теперь еще вырядишься, как панк, будешь точно пьяный
головорез-краснокожий и опозоришь меня с отцом, наших друзей и отца
Кохановского! Святители небесные, дева Мария, помогите мне! Я-то хотела,
чтобы ты играл классику, Шопена и Моцарта, чтобы я могла тобой гордиться!
Погляди на себя!" Ну и прочее. Все то же дерьмо. Я и ляпнул то, чего не
следовало - но у меня уж тогда прямо в глазах помутилось.
Сэм описал несколько кругов обеими руками, в одной из которых был
мешочек с завтраком. Ветряк заработал.
- "Задница, говоришь, отваливалась? - говорю я ей. - А это что,
верблюд?" - И показываю на ее мощную казенную часть. Прости мне, Боже, я
ведь люблю мать, хоть она и проедает мне плешь. В общем, пришлось
спасаться бегством. Она швыряла в меня посуду и гонялась за мной с метлой.
Я пронесся по всему дому и вылетел на задний двор, а она знай вопит, а
старик ржет как сумасшедший, прямо по полу катается - рад, что досталось
еще кому-то, кроме него.
Джима обидело, что Сэма не очень трогают его проблемы с отцом. А
Джим-то ему открылся, ища всем существом поддержки, понимания и совета.
Вот тебе и друг, ближе которого нет. Игнорирует абсолютно не терпящий
отлагательства кризис своего друга и говорит о собственных трудностях -
Джим и так о них слышит слишком часто.


ГЛАВА 6

Они свернули с Корнплантер-стрит на Питтс-авеню. По ней еще шесть
кварталов до Бельмонтской Центральной средней школы. Мимо них проносились
машины со школьниками. Никто из машин не помахал двум пешеходам и не
окликнул их, хотя все их знали. Джим чувствовал себя отверженным,
прокаженным, хотя единственная его кожная болезнь - это прыщи. От этого
его настроение сделалось еще чернее, его гнев еще краснее.
Иисусе Христе! Эти снобы не имеют никакого права смотреть на него
сверху вниз из-за того, что у него отец безработный, что Гримсоны нищие и