"Филипп хосе Фармер. Там, по ту сторону" - читать интересную книгу автора

посещали не более полсотни студентов и преподавателей. Более того,
присутствовало четверо репортеров из Чикаго и целая бригада Чикагского
телевидения. Один из репортеров "Трибьюн" раскопал, что Карфакс и Вестерн
- двоюродные братья, и это еще больше подогрело интерес средств массовой
информации. И, хотя это не имело ровным счетом никакого отношения к
существу доклада, пресса, не стесняясь, намекала, что диспут является
продолжением семейных раздоров.
Карфаксу пришлось даже пояснить, что он еще ни разу не встречался со
своим двоюродным братом. Однако это ничуть не уменьшило нездорового
интереса к его выступлению.
Доклад получился сбивчивым и, по мнению самого Гордона, был провален
жидкими аплодисментами и неодобрительными возгласами. По окончании его
последовали вопросы.
Миссис Ноултон, высокая угловатая женщина средних лет, обладавшая
очень громким, повелительным голосом, была первым и (как выяснилось позже)
последним инквизитором. Совсем недавно она потеряла мужа, дочь и внука -
лодка, в которой они плыли, перевернулась. Несчастная женщина верила, что
все они живы, и что ей обязательно нужно поговорить с ними. Однако,
истеричкой она не была, вопросы ее были вполне разумны.
- Вы продолжаете называть объяснения Вестерна гипотетическими, -
сказала миссис Ноултон, когда Карфакс как можно обстоятельнее ответил на
все ее вопросы. - Но ведь это не гипотеза! Это установленный факт!
"Медиум" работает именно так, как утверждает м-р Вестерн. Многие из
величайших умов Соединенных Штатов соглашаются с ним; и это, несмотря на
то, что они же готовы были назвать его шарлатаном, когда он только
приступал к изучению вопроса! Так кто же шарлатан, профессор? Вы или м-р
Вестерн? Говорите, ученым следовало бы прибегнуть к "Лезвию Оккама"?
Думаю, что самое время воспользоваться им вам.
- Перережьте им свое горло! - истошно завопил какой-то грузный
волосатый студент.
При этом он глядел именно на Карфакса, из чего Гордон сделал вывод,
что совет относится именно к нему, а не к миссис Ноултон.
Голос же вдовы становился все более высоким, ей удалось даже
перекричать возникший в зале галдеж.
- Профессор, вот вы утверждаете, что мы, поверившие Вестерну,
руководствовались одними лишь эмоциями, что наши действия в высшей степени
субъективны. Ладно, пусть будет так! Но почему же вы сами столь
эмоциональны и субъективны в отрицании наших утверждений? Ведь факты со
всей очевидностью доказывают нашу правоту. Разве эта, как вы ее называете,
слепая эмоциональность не является целиком и полностью вашей собственной
чертой?
Эти слова крайне обозлили Карфакса, ибо обвинение имело под собой
весьма твердую почву: он не был абсолютно объективен в данном вопросе -
его гипотеза основывалась большей частью на предчувствиях и интуиции.
Правда, хорошая интуиция часто способствовала зарождению весьма спорных
гипотез, которые впоследствии оборачивались отличными теориями и
подкреплялись вескими доказательствами. Однако, он не мог говорить об этом
открыто, при всех.
И, как выяснилось, вообще оказался не в состоянии что-либо сказать.
Какой-то мужчина рывком вскочил с места: