"Джон Фанте. Мечтатель [H]" - читать интересную книгу автора

интересовала сама овация, которую та заслужила.
- Вот видите, - сказал он, видя, что я до сих пор не убежден. - Она
им нравится.
Не мое это дело. Я просто сосед, отчаянно пытающийся что-то нанести на
бумагу.
Но мне вдруг в "Тампико" все опротивело, и я поднялся с места.
- Пойдемте отсюда.
Мы вышли и сели в такси. От откинулся на спинку сиденья и, казалось,
ждал, чтобы я что-нибудь сказал о певице. Я же его надул. Я намеренно
ничего не говорил.
Наконец, он не выдержал:
- Как вам понравилась моя женщина?
Я пожал плечами. Духовно он уже овладел ею - девушкой, которую видел,
но с которой не знаком. Безнадега, маленькая трагедия. Кристо будет очень
больно.
Опять. Я вспомнил историю его юности в Америке, одиночество, страдания
от того, что он человек иной расы, тот твердый панцирь, который он
отрастил, чтобы защититься. Двадцать лет назад приехал в Калифорнию из-за
Тихого океана, чтобы заработать состояние. В трудах и отчаянии выжил, ему
это удалось. То же самое отчаянье толкало его теперь к такой женщине, как
Шарлин Шаррон. Для Кристо Америка была землей из книжки с картинками.
Идеалом американской женщины - героиня такой книжки. Она станет его
невестой, просто обязана стать его невестой, потому что все символы для
него перемешались. Потому что для него она и была Америкой. И он хотел
вернуться в Виллазон завоевателем - с самой Америкой, притороченной к
седлу.
От того, что случилось в тот вечер, я ворочался без сна до самого
рассвета. Но не одного меня мучила бессонница. Перед восходом я услышал в
коридоре мягкое шлепанье гуарачей миссис Флорес. Дошлепала до двери
Кристо. Потом шаги удалились, она спустилась по лестнице.
Потом начались любовные письма. Произошло вот что: пару ночей спустя
после визита в "Тампико" Кристо показал мне золотой портсигар, купленный
специально для Шарлин Шаррон. Вместе с ним он хотел послать ей любовную
записку. Не соглашусь ли я написать ее для него?
- Я заплачу вам, - сказал он. - Десять долларов.
За комнату уже давно пора было платить. Я согласился. Закатал листок
бумаги в машинку и настучал, что люблю ее бесконечно, что поклоняюсь ей
издали, и что она поет, словно ветерок в летнюю ночь. Кристо остался очень
доволен. Десять долларов заплатил сразу же. Затем вручил еще пятерку.
- Хорошая работа, - сказал он. - Даю вам премию.
Он завернул портсигар, чтобы отправить его почтой, и, подписав письмо
только своим именем, вложил его внутрь. Я заметил, что он не указал
обратного адреса.
Он загадочно улыбнулся.
- Еще рано, - ответил он. - Она не должна знать несколько дней.
Так вот в чем дело. Я начал понимать его план. В последовавшие две
недели я написал шесть любовных писем девушке из "Тампико". Единственное,
что я за то время написал. Искра творчества во мне уже перегорела.
Обволокло надоедливое чувство вины. Я знал, что я - шарлатан, торгую
своим скудным талантишком, чтобы обмануть невинное существо. От одного