"Владимир Фалеев. Женщина в зеленом дождевике (Сб. "Звездная гавань")" - читать интересную книгу автора

Нагрянула весна, лед на Байкале ломало, корежило и сдвигало на берег,
солнце стало чаще зависать над сопками, озеро заиграло цветными дымками. В
Ленку вселилось неясное ожидание лета, нетерпение оставить ненавистный ей
дом, казалось, с каждым днем исчезали вокруг дома и города границы и
открывался мир, большой и загадочный для путешествий и встреч. Лена
неплохо закончила пятый класс, на слете пионерской дружины ей под
аплодисменты дали похвальную грамоту за то, что пела и танцевала в кружке
"Байкалочка". Но это была не совсем та девочка, за какую принимали ее
педагоги. Она все чаще в задумчивости уходила за огород, на склон горы,
углублялась в свои мысли.
Прежде чем рассказывать о ее побеге из дому, о том, как она этим в
самое неподходящее время всполошила весь город, подняла на ноги всю
районную милицию, дружинников, сообщу коротенько об истории ее удочерения
Култуковыми.
Поженились Анна Ивановна с Григорием Ефимовичем еще до войны в поселке
Усть-Баргузин, что на восточном берегу Байкала, примерно в четырехстах
километрах морем от Слюдянки. Григорий Ефимович коренной сибиряк, Анна
Ивановна выросла в деревне Тамбовской области, приехав по набору, работала
на рыбозаводе. Потом муж ушел на фронт, вернулся после разгрома фашистов.
Высокий, статный, с орденом Красной Звезды, он нравился и девушкам, и
солдатским вдовам. Анна Ивановна смекнула, что, не имея детей, потеряет
она мужа. Однажды прослышала, будто на ближней улочке померла молодая
учительница, оставив на руках своей тетки малютку девочку - память от
заезжего летчика. Говорили, девочка не нужна тетке: у нее своих детей
полон дом. Шмыгнула Анна Ивановна вечером в ограду к кержачке. Было это
поздней осенью. Необыкновенная бедность в избе: детишки бегали по горнице
в лохмотьях, босые; единственная кровать накрыта рваным одеялишком, сшитым
из крохотных пестрых обрезков ситца. Старший мальчик угостил гостью куском
лепешки. Отщипнула Анна Ивановна краешек, взяла в рот: ох, лепешка-то из
мякины! Песок на зубах скрипит. Тетка кормила грудью своего младенца, а
другой ребенок, оставшийся от умершей учительницы, орал в деревянной
зыбке, подцепленной на березовой жердинке, что была прикреплена одним
концом к матице избы. Выслушав просьбу Анны Ивановны отдать ей сиротку,
тетка подозрительно прищурилась и строго молвила:
- Забирай, но не обижай сиротку-то!
У Анны Ивановны три класса знаний, она живехонько накорябала на
лоскутке бумаги, что берет малютку насовсем и никому не отдаст. Еще
поклялась вернуть все тряпочки, в которых уносит из избы дитятку. Так и
сделала.
Детей, потерянных матерями и оставшихся сиротами, после войны было в
приютах много, однако Анна Ивановна радовалась, что завладела не безродным
существом. Сразу же заторопила мужа уехать из Усть-Баргузина куда
подальше, где никто бы слыхом не слыхивал, что они вскармливают неродную
дочку. Леночку Анна Ивановна принесла домой в ноябре, а в июне Григорий
Ефимович списался с фронтовым другом, жившим в Слюдянке. В отпуск поплыл к
нему погостить и, присмотревшись к городку, сторговал у одного дедка дом с
усадьбой. В конце лета Култуковы уже осели в Слюдянке, деньги старик
согласился получать в рассрочку. Как-то вечером рассказали Григорию
Ефимовичу, будто утром будет обмен денег, на десять рублен дадут один;
испугался он, что бывший домовладелец затребует остаточный долг новыми