"Дмитрий FuckOFFский. Trip (роман о нашей эпохе) " - читать интересную книгу автора

не продаст, что если он услышит хоть один мат от нас, то вызовет милицию. Мы
сидели испуганные и тихонько пили свое вино из пластиковых стаканчиков.
Потом часть ребят откололась от нас, пошли к ближайшего маркету и купили
водки и сладкой воды "Тархун". Мы с Вадиком оставили кафе, и пошли в сторону
супермаркета "Сельпо."
После этого мы еще выпили по бутылке пива Оболонь "Экстра". Потом события
в моей голове появляются короткими эпизодами.
Эпизод первый: я стою возле станции метро "Либидська". Вадим блюет в
кустах, а я купил еще пива и напаиваю им девочку, которая на вид не старше
тринадцать лет. Реально ей и есть тринадцать лет. Девочка очень худенькая, у
нее желтая куртка и белые волосы. На ногах Доктор Мартинс с красным
оттенком. Девочка шла домой из лицея. Как я ее остановил осталось за
пределами эпизода первому. Потом и самая девочка идет из эпизода намбер уан.
Эпизод второй: я еду в метро с Вадиком и мы громко разговариваем. Конечно,
наш разговор носит большую смысловую нагрузка :
- Я бля, напился нахуй.
- Да, бля, пизда, бля.
- О, смотри какой хуй стоит, ги-ги-ги.
Конечно, люди на нас смотрят с некоторой враждебностью. Когда один
мужчина, который боялся что-то нам говорить, но уже стал выходить на своей
станции, сделал нам замечание. Я поднял правую руку в арийском приветствии и
крикнул "Хайль Гитлер!"Эпизод третий: мы с Вадиком едем к нему домой на
автобусе, где-то на окраине Минского района. Я громко пою песню группы
Гражданская Оборона "По плану". Эпизод четвертый (последний в тот вечер): я
пью у Вадика на кухне отвратительный крепкий чай, потом иду к туалету и
начинаю блевать. На следующее утро меня колбасило и было так плохо, что я не
мог пить даже чай - все потом выблевывал. Где-то лишь под вечер мой желудок
заработал. До того момента, когда поезд должен был ехать, еще было двадцать
минут. Возле поезда медленно прошла приятная красномордая тетка, предлагая
отъезжающим купить пирожки с мясом или пиво. У меня не было денег и на это.
Желудок неприятно напомнил о себе, ощутив запах пирожков. Я не ел ничего с
самого утра (ночь я провел у Ани, она дала мне утром чашку кофе и хлеб с
сыром, а потом, назвав меня неудачником, выгнала прочь будто собаку). Сняв
рюкзак, я достал маленькое яблочко, которое сегодня купил на лотке возле
дома , из которого меня выгнала Аня. Оно было кислое и противное, но я
хотел, есть, поэтому ел его. Вот пролетели и эти двадцать минут, и я уже
сижу в купейном вагоне, на жестком сидении, нет даже смысла говорить о том,
чтобы приобрести себе комплект белья - это слишком шикарно для меня. Старая
и безобразная проводница ходит по вагону и кричит, чтобы все провожающие шли
прочь. У нее небольшие, будто щетка черные усы, которые, наверное, она
отращивает специально, так как очень похожа на полячку. Я читал у Генри
Миллера, что в начале двадцатого столетия (а точнее в его 20-30 годах)
женщины с усами считались сексуальными. Очень много изменилось за эти
восемьдесят лет. Когда она проходит рядом, от нее воняет старостью и
несвежими фекалиями. Рядом со мной сидит еврей и читает газету. Всю дорогу
он будет молчать, есть куриные лапки и читать. Потом снова есть курицу, а
потом снова читать. Напротив меня места заняли два англичанина (похожие на
бедных студентов с бирмингемского университета имени Сак'ямуну), которые
пьют пиво и что-то говорят друг другу на английском с северным акцентом. Я
поздоровался с англичанами и полез на свою верхнею полку. Начал смотреть в