"Юлий Файбышенко. Розовый куст " - читать интересную книгу автора Луна выползла и осветила улицы. Ночь, полная звезд и городских
щекочущих запахов, смутным ожиданием будоражила души. Под скрип колес в тесноте, но не в обиде уютно было разговаривать, вдыхая крепкий шинельный и табачный дух друзей. - Ехал я с польского фронта, - заговорил Климов, - ехал с другом, бывшим моим комроты. Приехали в Москву, у меня план верный: университет. Как-никак бывшее реальное за спиной. Кончал, правда, его уже как школу имени Карла Либкнехта, но это не мешало, наоборот, помогало. Короче, приехали. Поселились на Воздвиженке, у его родственников. Ему еще до Самары ехать. Жена его там ждала и девочка. Голод страшный, да и родственники косятся: из армии голяком... Пошли на Сухаревку закладывать или продать мой польский офицерский ремень - трофей - и его часы. Именные были часы, с монограммой. Народу на Сухаревке погибель. - Кипень! - встрял Филин. - Палец не просунуть. - Раскидало нас, - продолжал Климов, - гляжу вокруг: нету друга. Ходил-ходил, затосковал. Через час с лишком гляжу: у палаток столпотворение. Бегу туда, продираюсь сквозь толпу: труп. А лежит мой комроты голый, как перед медицинской комиссией. Климов замолчал. Дробно стучали копыта. Выезжали на Первогильдейную, за ней лежал Воронежский тракт. - Шесть лет человек на фронтах отбухал, - с трудом сдерживая дрожь губ, говорил Климов, - ранен был несчетно, выжил, девчонку на свет произвел. И умер ни за понюх... Часы его с монограммой кому-то понравились... Климов перевел дыхание. - Вот тогда и решил: буду уничтожать эту мразь! - Он глубоко, до кашля, человечество когда-нибудь от него... - При социализме избавимся, - вновь подал голос Стас, - при социализме человек будет заботиться прежде всего о других, а не только о себе. - Не знаю, - сказал Климов. - Хорошо бы, если так... Но думаю, страшнее эгоизма, чем уголовщина, нет! Убить человека, чтобы денежки его в тот же вечер спустить в притоне, - нет, ребята, такую сволочь вывести, и помереть не жалко. Считаю, служба наша - вполне на уровне. Полезная она людям. Все молчали под дребезжание фаэтона. Отстали последние домики. Впереди забелела полоса тракта. Что-то черное и извилистое змеилось по шоссе. Долетел звук мерного солдатского шага. - Чонов нагнали! - определил Филин. - Гля, ребята, церемониальный марш! Передовые коляски остановились. - Рота, - донеслось издалека, - стой! Дважды шлепнули и замерли подошвы. Клыч в первом фаэтоне разговаривал с кем-то невидимым в темноте. На подножку последнего экипажа вскочил человек. На курчавых волосах высоко стояла фуражка со звездой. Два веселых глаза смеялись с узкого горбоносого лица. - Здорово, сыскари! Ильина тут случайно нет? - Яшка? - Стас окончательно отвалил от себя Гонтаря. - Докладываю, как бывшему члену ячейки, - куражился курчавый, - два взвода ЧОНа с механического завода изъявили желание участвовать в операции. Явка стопроцентная - и все ради ваших прекрасных глаз, Станислав Иванович, в качестве личной охраны бывшего отсекра ячейки. Видал, как стоят? - несмотря на юмористическую интонацию, в голосе парня была гордость |
|
|