"Юлий Файбышенко. Розовый куст " - читать интересную книгу автора - Пресс пускаем! - счастливо заорал Яшка и обхватил Климова за плечи. -
Первый пресс! Своими руками собрали, - глаза его плавились от жгучей гордости, - сами пускаем! Понял, браток? Он отпустил Климова и сгинул, но через минуту, вытирая фуражкой черное от копоти лицо, опять появился и подскочил к Климову. - Сегодня Афоня нужен? - Сегодня. - Ищи у "позорных" касс. За деньгами небось придет, позорник! В пять! - И Яшку опять смыло волной бурлящей заводской жизни. До встречи с Афоней еще было время, и Климов побрел куда глаза глядят. Глядели они в определенное место, потому что минут через двадцать он оказался на базарной площади, рядом с трактиром Семина, в котором весь розыск обедал, когда бывали деньги. Через окно он увидел за одним столом Гонтаря, Филина и Селезнева. Он хотел было войти, но вспомнил, что денег нет, и постеснялся. Ребята, конечно бы, накормили его, но, во-первых, он сегодня завтракал, что не так уж часто случалось, а во-вторых, хоть есть и хотелось, Климов не любил долгов и очень редко соглашался на одалживания. Он встал под расцветшей акацией и загляделся на неуемную суету базара, заслушался музыкой его галдежа и гомона, задохнулся в терпких его запахах. От торговых рядов мужики в синих сатиновых рубахах волокли к своим телегам какие-то узлы и кули. Сгибаясь под тяжестью мануфактуры, семенили бабы с коричневыми лицами, обрамленными белыми платками. Азартно торговались возле сивой рослой кобылы бородатый прасол, в картузе, белой рубахе, подпоясанной кушаком, в черных, спавших на смазные бутылочные сапоги штанах, и низконогий крепкий цыган с ядреными зубами, сверкающими в безбрежной улыбке. Они лениво жевала, кося лиловым мокрым глазом, мерно отмахиваясь хвостом от мух. В коляске на дутых шинах проехал сам Фирюлин, хозяин десятка мельниц и сепараторов. Мимо Климова то и дело сновали мальчишки из скобяной лавки, пронося на плече длинные узкие ящики с чем-то тяжелым, и хозяин, выходя время от времени на улицу, подгонял их отборным ядреным словом. "Позорные" кассы были в Кремлевском сквере. Официально они назывались "кассы общественного позора". Там выдавалась получка только тем; кто прогулял или пролодырничал несколько дней. Остальные рабочие получали зарплату в цехе. Сегодня как раз был день получки. Перед тоненькой цепочкой получателей стояла немая толпа и хохотом приветствовала каждое новое лицо, примыкавшее к очереди. - Ванюха, - орал кто-то, - четверть с тебя, курий сын! За почет - при всем народе получаешь! - Почет и влечет! - вмешивался кто-то еще. - Работнички "золотые руки"! - потешались в толпе. Стоящие в очереди или окаменело таращились в затылок товарищу по позору, или, нервно вертя головами, отругивались и пересмеивались с любопытными. Афона, белобрысый, маленький и вертлявый, появился минут через пять. Он влез в толпу, дурашливо кривясь, встал в очередь, пнул стоящего последним и начал выкидывать коленца перед толпой, затем снял кепку, обошел зрителей, делая вид, что хочет получить за труды. Порезвившись, опять встал в очередь. "Артист пропадает, - думал, глядя на него, Климов. - Куда бы его |
|
|